Небесная канцелярия

– Я творец. Я один из лучших ваших творцов, вы сами часто повторяете. Я умею творить реальность и уж собственную как-нибудь сотворю. Я справлюсь. Аврелий, я люблю тебя. Но это не мой мир. Я хочу прожить очередную жизнь в мире людей, полностью, от всей глубины, от всей души. Хочу растить свою дочь, радоваться каждой весне, как первой, ощущать ветер в волосах, рисовать, заниматься любимым делом с полной самоотдачей. Хочу прочувствовать ещё одну жизнь сполна, до конца, ощутить кожей, на вкус, на запах. Так и только так я сумею понять, что нужно людям и миру, чтобы он стал лучше. Да, я хочу плакать, когда умрёт мой очередной кот, – долгих лет ему жизни! Так я буду вам полезна. Там я на своём месте. Здесь – нет. Что я буду здесь делать? С работы тебя встречать? Пирожки с амброзией печь? Крылья мне пришьёте? Моё место, моя миссия, моя жизнь среди людей. Только там я смогу делать то, что должна, то, что умею, то, чему вы меня учили. То, чему я училась сама все эти жизни, всё это время. Аристарх Игнатьевич, я знаю, что должна пойти с вами, так надо по бумагам, по протоколу. Но скажите, пожалуйста, Аристарх Игнатьевич, Лана, если уж вы лично явились сюда, если вы до сих пор слушаете человека, который пытается, как может, объяснить вам, почему так важно вернуться домой, – не может быть, чтобы не было хотя бы малейшего шанса?

Я выдохлась. Наступила тишина.

– А ты что скажешь, Аврелий? – спросил Аристарх Игнатьевич. – Ты свою карьеру под откос пустил из-за неё, и что теперь? Так легко готов отпустить?

– Мне кажется, что уж вы-то, Аристарх Игнатьевич, – со значением произнёс Аврелий, – уж вы-то должны меня понять!

– Не исключено. Но не понимаю. Почему так? У тебя есть возможность провести рядом с ней вечность.

– Вечность никуда не денется, – сказал Аврелий. – А полноценная человеческая жизнь ничуть не менее важна. Она бесценна. Каждая жизнь – огромный неповторимый опыт, благодаря которому мы станем лучше понимать людей и лучше работать с ними. Тина не прожила очередную жизнь до конца, не сделала всего, что должна была. Она лучший наш творец. И её место среди людей, она нужна людям там, и нам она сможет помогать, находясь в своём мире. А вечность… да чего вам далась эта вечность, постоянно одно и то же. Без человеческих жизней, без творцов нам и работать было бы не с чем, так, одни отписки. Если моё слово может на что-то повлиять, прошу вас, отпустите её.

– Слушай, Аристарх, ангел дело говорит, – заметил Христиан Сергеевич.

Аристарх Игнатьевич помолчал, разглядывая Аврелия своими глазами-вихрями.

– Да, Христиан, – сказал он наконец, – распустили мы нашу молодёжь. Нас-то не так учили.

– А кто знает, как правильно, – ответил Христиан Сергеевич. – Да и время сейчас другое.

– Другое? – оскалился Аристарх. – У вас оно, может, и другое, а нам всё одно. Смерть есть смерть, какой была в начале мира, такой и осталась, и невозможно здесь ничего изменить.

Я ясно почувствовала, одно лишнее слово – и Аврелий вспыхнет как факел. Но он только резко поинтересовался:

– Так уж и ничего?!

Аристарх Игнатьевич потёр покрытый морщинами лоб.

– Обмануть смерть, Аврелий, невозможно. Ты прекрасно это знаешь.

Ангел что-то скептически пробормотал.

– Даже если тебе и удалось в тот раз что-то сделать, это была не более чем предопределённая точка бифуркации. А здесь всё. Нам поступил запрос, мы обязаны отреагировать. Не спорю, ситуация интересная, поэтому я не отказал себе в удовольствии взглянуть на неё лично. Но если Тина отказывается вступать в штат Небесной канцелярии, мне ничего не остаётся, как забрать её. Тут ничего не поделаешь. Выбор есть выбор.

– Не может быть, – отрезал Аврелий. – Должна быть лазейка. Давайте подумаем.

– Да что ж ты упрямый такой! – потерял терпение Христиан Сергеевич. – Мы заведующие, а не всемогущие! Всё, заканчиваем этот детский сад. Тина, или пиши заявление на приём в штат, или марш в мир мёртвых! Голова уже болит от вас всех.

– Такое разрешение может дать только сама Смерть, – добавил Аристарх Игнатьевич. – Так что ничего здесь не поделаешь. Решай, Алевтина.

– Что вы сказали? – переспросил Аврелий.

– Ничего не поделаешь.

– Нет, про смерть.

– Если кто-то и может дать такое разрешение, то лишь сама Смерть, – терпеливо повторил Аристарх. – Но она давно передала полномочия, установила строгий порядок, и её саму много лет никто не видел.

– И всё?!

– Что всё?

– Нужно просто взять разрешение у Смерти? Почему вы сразу не сказали?

– Просто? Странные у тебя представления о проблемах.

– Это не проблема, – заявил Аврелий.

Мы дружно уставились на него. Христиан Сергеевич вздохнул и прикрыл лицо ладонью. Аристарх Игнатьевич откинулся в кресле, сцепив кончики тонких бледных пальцев. Леонард заинтригованно подался вперёд. Лана прищурилась, пытаясь разгадать, что он имеет в виду.

Аврелий подошёл к столу Христиана Сергеевича, поднял телефонную трубку, набрал номер, выждал гудки и произнёс:

– Госпожа Смерть, вы нам нужны. Приходите, прошу вас.

Положил трубку и стал ждать. Никто ничего не понимал, все хранили молчание.