Небесная река

Капитан Лиза что-то прорычала вполголоса, но все-таки приказала нам опустить сходни. Поставив сундук на причал, квинланец поднялся на борт, все еще пытаясь перевести дух.

– Пожалуйста, прикажите принести сундук, – сказал он, проходя мимо капитана.

Капитан мрачно посмотрела на него и махнула мне рукой.

Мне очень хотелось случайно уронить сундук в воду, но если он решит отплатить мне тем же, то я окажусь в невероятно невыгодном положении. Поэтому я просто принес сундук и поставил его вместе с другими вещами, но кроме того, дал программе четкие инструкции о том, как именно переводить его имя.

– Кто он такой? – спросил я Теда.

– Гордец Припадочный. Его семья разбогатела на торговле вином, но, насколько я понимаю, сам он – просто избалованный щенок.

Напиток, о котором шла речь, был не совсем вином, но его делали из забродившего сока местных фруктов. Как это часто бывает с алкоголем, его производство стало огромным бизнесом. Я не раз встречал сопляков, которые считали себя крутыми просто потому, что их родители добились успеха. Возможно, этот рейс станет более сложным, чем я рассчитывал.

Как только наш несносный пассажир оказался на борту, мы отчалили. Затем Тед и Фрида подняли парус, и мы, раскачиваясь на волнах, неторопливо вышли из порта. «Ураган» фактически был баржой с парусом, и его гоночные характеристики вполне соответствовали его конструкции. Доберемся ли мы до конца сегмента? Кстати…

– Орик, слушай, а «Ураган» может прыгать из одного сегмента в другой?

– Если есть груз, который стоит того, то да. В противном случае мы делаем круг – переходим в реку Аркадия и поворачиваем обратно. У Лизы нет большой компании со стандартными маршрутами. Если бы ты сел на «Голуэй», то никогда бы не покинул этот сегмент – он просто ходит вверх и вниз по каждой реке, нарезая круги. Это не такая уж плохая жизнь. Если хочешь отправиться в следующий сегмент, сойди в Высокой Горе. Обычно раз в пару дней там можно найти корабль, который идет через границу. «Гамильтон» прыгает через сегменты – кажется, иногда они идут через три и даже четыре сегмента. Но, опять же, все зависит от груза.

– А названия сегментам тут дают? – спросил я.

Орик покачал головой.

– Это дурная примета. Если даешь название своему сегменту, то начинаешь отождествлять себя с ним, и получается, что он – практически твоя страна; затем ты начинаешь говорить про границы и армии, и глядь – тебя уже рассеяли.

Фрида разобралась с парусами и присоединилась к нам.

– Рассеивают не для того, чтобы наказать, а…

– Фрида, я уже слышал твою доктрину. Судить Администратора – не наше дело.

– Я не сужу его, Орик, я обсуждаю его мотивы. Он наказывает, но не наставляет нас.

Кто-то, стоявший в средней части корабля, фыркнул.

– Деревенщина! Хватит обсасывать старые легенды про богов и демонов. Это просто смешно.

Фрида свирепо взглянула на Гордеца, но он остался таким же надменным, как и раньше.

– Легенды? Ты дефективный, что ли? Администратор – такая же часть жизни, как и погода. Или, по-твоему, дождь – тоже миф?

– Ну да, ну да, он помогает траве расти, птичкам – летать, а по утрам поднимает солнце на небо.

Я недоуменно уставился на него. Этот простофиля, очевидно, верит в то, что «Небесная река» – естественная среда обитания. Я уже открыл рот, чтобы возразить ему, как вдруг осознал всю нелепость этой ситуации: я собираюсь объяснять атеисту, что Бог существует. Мне хотелось пробить лицо ладонью, но я сдержался: подобное поведение вызвало бы вопросы. Пусть с ним местные разбираются.

Орик и Фрида сформировали шаткий альянс и принялись спорить с упертым Гордецом. Он был классическим примером эффекта Даннинга – Крюгера – настолько невежественным и уверенным в себе, что даже не понимал, как мало он знает. Вполуха слушая их разговор, я смотрел на места, мимо которых мы проплывали. Я провел немало приятных дней с друзьями на реке, но и в жизни матроса тоже были плюсы.

Спор разгорелся настолько, что привлек внимание капитана.

– Хватит! – крикнула она. – Нужно вымыть палубу, откачать воду из трюма, груз не накрыт брезентом, и спинакер все еще не поднят. За работу!

Вот и все. Судя по довольному лицу Гордеца, он решил, что победа в этой дискуссии осталась за ним.

* * *

За следующие два дня ничего особенного не произошло. Мы попали под короткий дождь, отчего Гордец жалобно завопил. Я никак не мог понять, почему существо, созданное для воды, ненавидит дождь. Но, с другой стороны, наша собака, которая лезла во все лужи и ручьи рядом с домом, притворялась мертвой каждый раз, когда мы пытались ее помыть. Пойди пойми.

От общения с Гордецом я уклонялся, и он переключил свое внимание на остальных матросов. Орик и Фрида на время забыли о своих незначительных разногласиях, заключили перемирие, чтобы совместно противостоять иноверцу.