Небесное чудовище

Залезаю на трон с ногами, устраиваюсь поудобнее и подпираю щеку кулаком. Пепел, взглянув на меня и проследив за моими манипуляциями, лишь подмигивает и усмехается. Потом подзывает одну из служек и что-то шепчет ей на ухо, косясь на меня. Та испуганно округляет глаза, но поспешно кивает, куда-то удаляется и вскоре возвращается, чтобы поставить передо мной мисочку с вишнями. Изысканное лакомство! Даже в Небесном Царстве позволено не всем.

Усмехаюсь. Когда это правильный Бай Гаошан поменялся местами с бунтарем Фэн Лэйшэном? Но мне нравится такой обмен. И я впиваюсь в сочный бок вишни, марая губы красным. Это хорошо – Небесному Царству всегда не хватало красок. И искренности.

А мой темный страж, обращаясь к почтенному собранию, продолжает:

– Вам следует поторопиться, потому что нам необходимо начать как можно скорее.

Сотни взоров обращаются на Небесного Императора. Тот лишь пожимает плечами и поводит рукой: мол, все вон. Спорить никто не осмеливается, хотя на лицах так и застывает недовольство.

Вскоре в зале остаемся только мы и члены императорской семьи. Третий Брат Императора заметно волнуется и поглядывает на дверь – он бы хотел уйти первым.

Императрица снова трогает Императора и указывает глазами в мою сторону, дескать, а она?

Тот отвечает ей, однако говорит вслух:

– Разве ты не слышала, что говорил Владыка Дня? Богине Чудовищ есть что сказать по данному делу.

– Да, это так, – поддерживает легенду Фэн Лэйшэн. – Без нее картина будет неполной.

То-то же! Мысленно осаживаю Императрицу. Знай свое место!

Меня веселит ее бессильная злость.

– Начинайте уже, – машет рукой Императрица, – а то все Небо провоняло бесами и чудовищами.

Юэ Ту и Хушэнь переглядываются и фыркают. Замечаю, как искажаются красивые черты Тигриного Бога – вот-вот хищно оскалится и зарычит. Я понимаю его. Значит, чудовища воняют? Кажется, кому-то корона жмет!

Юэ Ту тоже считывает реакцию Хушэня и остужает его, пока тот не взорвался и не начал разносить все вокруг:

– Спокойно, брат.

И тот, как ни странно, подчиняется.

– Да начнется суд! – командует Император.

И Фэн Лэйшэн швыряет к его ногам едва живую Бесовку. Но оборачивается к Третьему Брату Небесного Императора, князю Восточного моря Ин Цзици.

– Ваше Высочество! – В голосе Владыки Ночи сплетаются вежливость и презрение – он умеет, я знаю! – Может, поведаете нам трепетную историю о служанке Минчжу, едва не ставшей вашей наложницей?

– Это все сплетни! – Князь Ин Цзици нервно обмахивается веером.

Я плюю в него косточкой и попадаю прямо в глаз – Третий Брат Небесного Императора сидит как раз напротив. Тот хватается за лицо и начинает вопить, как девчонка. Как же! Кто-то осмелился подпортить его смазливую мордашку! Он же второй после брата бабник всея Небесного Царства! Только к Дайюй Цзиньхуа не приближался. И то не потому, что не хотел ее, а потому, что боялся. А служаночек множество перещупал. Удивительно, что понесла от него только Минчжу. Однако судя по тому, кто у них родился, возникают серьезные вопросы к родословной…

– Ты… ты… – Вскакивает он и трясущимся тонким пальцем указывает на меня. – Да как ты смеешь? И вообще – как ты себя ведешь?!

– А деверь-то прав, – вставляет свое слово Императрица, прожигая меня гневным взором. – Эта, с позволения сказать, богиня ведет себя как распутная девка Мира Смертных.

Ехидничаю про себя, уплетая вишни: ну-ну, давай, закапывай себя дальше, дуреха. А ведь мы могли бы быть подругами. В прежние времена, когда твой муженек не давал мне проходу, не я ли отправляла его к тебе, пристыдив? И какова благодарность?

– Ваше Величество, – теперь в вежливом тоне темного стража гневно звенит сталь, – я бы попросил не оскорблять госпожу в присутствии ее стражей. Это чревато.

– Вы угрожаете мне, Владыка Ночи? – визгливо заявляет Императрица.

– Нет, что вы, – не без ехидства отвечает Фэн Лэйшэн, вскидывая голову и прожигая Небесную Владычицу взглядом, – просто предупреждаю. Во избежание пожароопасной ситуации.

О да, Императрица тогда знатно полыхала! Оттого-то ее и передергивает теперь. Она фыркает, надувает щеки, пучит глаза, но возразить ничего не может. Кто она такая, чтобы ставить на место одного из Предвечных Владык?

Мое второе – огненное – «я» самодовольно и хищно ухмыляется. Радуется поражению и унижению той, что в прежние времена сама наслаждалась, унижая других.

Лэйшэн вновь обращается к князю Ин Цзици:

– Ваше Высочество, так вы поведаете нам свою трогательную историю любви?

Я наклоняюсь к Пеплу, шепчу ему на ухо:

– Все равно все уже знают. Причем в Трех Мирах.

Владыка Дня лишь улыбается, ловит мою перепачканную вишнями ладонь и подносит к губам. Прямо здесь, в отягощенном ложной моралью и дурацкими правилами обществе коронованных ханжей…