Небесное чудовище

– Так! – вскипаю я. – Еще раз сделаешь попытку выразить почтение, я тебя поколочу! Не посмотрю на твои раны! Клянусь!

Лэйшэн слабо улыбается, тянет к себе наши сцепленные руки и прижимается к тыльной стороне моей ладони щекой.

– Сюли… – нежно шепчет он, и я вырываю свою руку, трясу ее – хоть он и болен, хватка о-го-го. Как пальцы не переломал?!

– Сколько раз просила не называть меня этим именем?

Лэйшэн закрывает глаза и горько усмехается.

– Только Сюли любила меня, – говорит тихо. – Цзиньхуа не принадлежала никому, Ю выбрала брата.

– А Сюли, – безжалостно чеканю я, – ту, которая любила только тебя, ты убил.

– И никогда не прощу себе это, – произносит он, и его ненависть к себе обжигает меня.

Мне трудно представить, каково это – жить непрощенным, таскать на плечах непомерный груз вины.

– Если бы ты только знала, как я был счастлив, когда вместе с ней произносил клятвы Небу и Земле. Несколько мгновений абсолютного ослепительного счастья. Несколько мгновений, за которые перед глазами пронеслась целая жизнь – наша с ней. Та, где у нас уютный дом, полный музыки и смеха. Где резвятся наши дети – два мальчика и прелестная девочка. Где мы стареем вместе и умираем в одной постели, держась за руки и улыбаясь друг другу. Уходим без сожалений. Чтобы пройти вместе еще через множество воплощений. Жизнь, за которую я отдал бы тысячелетия своего никчемного бессмертия. Но, видимо, я слишком многого захотел, да, Цзиньхуа? Или мне звать тебя Ю? Кто ты теперь? Кто ты для меня? Кто я для тебя?

– Ты тот же, кто и прежде, – усмехаюсь я и смахиваю слезы. Кажется, за тысячу лет среди смертных я научилась плакать. – Глупый, невыносимый, невероятно занудный Фэн Лэйшэн – тот, кого мне хочется убить. Но при этом он слишком дорог мне, чтобы я могла его потерять.

– Но ты не любишь меня, ведь так?..

Мотаю головой.

– Люблю, идиот, очень люблю. Просто не так, как бы тебе хотелось. Не так, как Пепла. То, что я чувствую к тебе, сложнее и глубже. Но… я не желаю тебя. Когда была Жу Сюли – желала, теперь – нет. Прости.

– Не извиняйся, – Лэйшэн улыбается так светло и чисто, что у меня начинает щемить сердце, – я, кажется, тебе уже говорил: ты и брат – единственные, кто бесценен для меня. Я не могу потерять ни одного из вас. И сейчас понял: если вы будете счастливы – значит, и я буду.

Я фыркаю:

– С чего ты решил, что я буду с ним? Он всего лишь мой страж. Разве такой достоин великой Дайюй Цзиньхуа, Богини Чудовищ?

Фэн Лэйшэн усмехается:

– Ты хотя бы себе не лги, хорошо? Я видел вас сегодня. Вы светитесь рядом. И брат любит тебя, всегда любил…

– Да, именно поэтому наложил на меня Печать и отправил на перерождение, – не без ехидства произношу я.

– У него не было выбора.

Вскидываю брови.

– Это что, ваше семейное выражение?

– Нет, это наш семейный приоритет. Поэтому прошу – не разбей ему сердце.

– Я – ему?! – Хочется истерически расхохотаться. То есть он со своим досточтимым братцем превратили великую богиню в ничтожество, а сердце, видите ли, разбивать буду я! Где справедливость?

Лэйшэн, кажется, удивлен моим возгласом:

– Конечно! Он же тебе просто не способен – великий Бай Гаошан совершенно беспомощен в любви.

– А ты-то?

– Речь не обо мне, – отрезает Владыка Ночи и вдруг подается вперед. Он буквально впечатывает свою ладонь в мой затылок, тянет к себе и впивается в мои губы диким, обжигающим поцелуем.

Я машу руками, извиваюсь, отталкивая его изо всех сил.

– С ума сошел! – кричу, когда Лэйшэн наконец отпускает меня.

– Нет, просто проверил.

– Что ты проверил, ненормальный?!

– Себя и тебя.

– И какой в этом смысл?

– Очень важный, Цзиньхуа. Теперь я знаю, что тоже больше не хочу тебя. Теперь мне будет легче тебя отпустить. Возможно, я просто слишком близко подошел к твоему огню, вот и обжегся. А потом принял этот ожог за страсть. Кажется, сегодня Бесовка оказала мне неоценимую услугу: исцелила меня от застарелой многотысячелетней иллюзии. И знаешь, мне стало легче.

Я совершенно не злюсь на него за такие слова – у меня самой будто гора с плеч упала. Моим личным кошмаром было противостояние братьев из-за меня. Да, я в любые отношения несу хаос – такова моя суть. Но совсем не хочется ссорить их. День и Ночь должны быть вместе. Из века в век.

Подаюсь ближе и осторожно обнимаю, чтобы не навредить ему еще больше. Стараюсь не смотреть на шрамы, которые пересекают безупречную смуглую кожу, игнорирую ожоги и прижимаюсь к горячей груди.

– Фэн Лэйшэн, выслушай мое пророчество!

– Ого-о-о! – почти восхищенно тянет он. – Пророчество от самой Дайюй Цзиньхуа! Это пугает!

Несильно ударяю его кулаком в плечо – даже не морщится, хотя я задела рану.

– Будешь слушать?

– Весь внимание, о богиня!

– Совсем скоро ты встретишь любовь всей своей жизни. Я вижу ее.

Лэйшэн включается в игру:

– И какая она?

– Настолько красивая, что ты ослепнешь! Юная, прекрасная, сияющая, как солнце!