Небесные тираны. Столетняя история бомбардировщиков

Рыжеволосый, крепко сбитый Артур Харрис принял командование одной из британских бомбардировочных эскадрилий. Он был уважаемым и умелым начальником, славился лаконичными приказами, пунктуальностью и мягким характером, хотя на фотографиях он выглядит немного высокомерным: глубокие морщинки у носа и блёклые слегка распахнутые глаза{80}. Он был убежден, что иракцам нужна «твёрдая рука».

Отец воспитывал Харриса в строгости, что, вероятно, и стало главной причиной того, что уже в 16-летнем возрасте он отправился в Родезию{81}. Здесь он некоторое время занимался золотодобычей и земледелием. К началу мировой войны он пополнил ряды колониальной армии, став трубачом, и затем участвовал в бесконечных походах в пустынные районы Германской Юго-Западной Африки. Он поклялся, что больше никогда не пойдёт в поход, и вернулся в Англию, где последние два года войны служил пилотом.

Несложно догадаться, что он не был особенно доволен пребыванием в Ираке. В более поздней автобиографии он сетовал на «отвратительный климат, отвратительную пищу и полное отсутствие удобств, с чем были вынуждены мириться наши несчастные экипажи»{82}. Даже в бассейне, единственном месте для отдыха, можно было подхватить шистосомоз[3].

К бомбардировкам он относился с большим энтузиазмом, и вскоре ему пришла в голову идея принять на вооружение транспортные самолёты, которые могли бы перевозить всё больше и больше бомб. Вооружение самолётов было излишним, так как им бы не оказали сильного сопротивления. Возможно, одиночный ружейный выстрел, да и только.

Самолёт класса «Вернон», который в 1921 году был построен на британском заводе «Виккерс лимитед», стал лучшим выбором. Он обладал широким фюзеляжем и двумя двигателями, каждый мощностью 450 лошадиных сил. Хотя кабина пилота все ещё была открыта, этот тип самолёта был гораздо более комфортным, чем другие британские самолёты. Пассажирам в салоне было даже уютно: «Ни шум двигателей, ни звуки на фюзеляже не доставляли большего неудобства, чем поезд или борт корабля, — заявил лорд Томсон, глава министерства авиации. — Была только одна ложка дёгтя. Нам не разрешали курить»{83}.

«Виккерс Вернон» изначально предназначался для перевозки двенадцати солдат в полном обмундировании. Всё было предельно просто, грузоподъёмность — две тонны. Артур Харрис позаботился о том, чтобы на самолётах были установлены крепления для бомб соответствующего веса. Также в основании носа были вырезаны небольшие отверстия для прицела. Можно было запускать бомбы одним нажатием кнопки. Харрис был в восторге: «Я превратил эти машины в самые тяжёлые и лучшие бомбардировщики ВВС»{84}.

Из-за маленькой площади крыла в тёплом воздухе полностью загруженный «Вернон» поднимался не выше тридцати метров. Высота полета зависела от сопротивления воздуха, и по мере того, как воздух расширялся с повышением температуры, сопротивление, соответственно, становилось меньше. Чтобы компенсировать низкое сопротивление воздуха, самолётам требовались восходящие воздушные потоки, а в пустыне их не так-то просто найти. Поэтому механики сконструировали индикатор для определения воздушных потоков.

Он состоял из барокамеры, сделанной из пустой бензиновой канистры, и резинового шланга, который соединял его с дисплеем на приборной панели. Он сразу же начинал стучать, когда самолёт пересекал воздушный поток, и тогда пилоту оставалось только спокойно кружить в этом потоке, пока не достигал высоты более трехсот метров, пригодной для дальнейшего полёта{85}.

Англичане считали, что жители этих бедных пустынных местностей особенно закалены, и поэтому к ним нужно применять больше насилия и жестокости, чем к другим народам{86}. Они также не видели смысла в том, чтобы проводить различие между женщинами и мужчинами. Женщины были прежде всего объектами собственности и мало чем отличались от коровы или ружья{87}.

Не было никаких оснований церемониться с ними. Например, англичане захватывали одно-два поселения, желательно среди самых могущественных племён, и там ничего не жалели: ни жителей, ни домов, ни урожая, ни скота. А затем эта новость распространялась как лесной пожар: не стоит и пытаться противостоять англичанам! Самолёты «Вернон» отлично справлялись с этой задачей, и Артур Харрис был вне себя от радости.

И арабы, и курды теперь осознали, что настоящая бомбардировка влечет за собой жертвы и разрушения. Всего за 45 минут целая деревня может быть стёрта с лица земли, а треть жителей убита или ранена{88}.

Сначала бомбардировка осуществлялась при дневном свете, но вскоре последовали и ночные атаки светящимися бомбами, из которых летели искры и шёл дым. Отчасти так делали, чтобы у жителей деревни не было возможности прийти в себя за ночь, отчасти хотели придать происходящему мистический характер. «Ты только представь себе, что они подумают, когда услышат рёв самолётов в темноте! „Клянусь Аллахом, они и ночью могут нас видеть“»{89}.