Небесные тираны. Столетняя история бомбардировщиков

После Биафры Ян Зумбах до конца жизни обосновался в Париже, где продолжал контролировать ночную жизнь и, конечно, если верить слухам, заниматься торговлей оружием. Он умер 8 января 1986 года — вероятно, от рака, хотя существует подозрение, что его убили, поскольку французская полиция слишком быстро закрыла дело о его смерти, а отчёт о расследовании до сих пор держится в секрете.

Глава 26 Бомбардировщик для белых

Ил-28

(СССР)

Принят на вооружение: 1950 год

Количество, ед.: 6635

Экипаж, чел.: 3

Размах крыла, м: 21,5

Максимальная скорость, км/ч: 902

Практический потолок, фут (м): 40 350 (12 300)

Максимальная дальность, км: 2180

Бомбовая нагрузка, кг: 3000

Поздней осенью 1978 года я приехал в Герат — город на северо-западе Афганистана. Он расположен в долине реки Герируд, которая с высоты похожа на извилистую ленту, берущую начало на горном хребте Баба и тянущуюся через пустынный ландшафт. Я пересёк границу на автобусе из Мешхеда в Иране, где последние несколько дней царил хаос, вызванный постоянными пулемётными очередями по вечерам и комендантским часом. Страна была охвачена революцией, и всего через несколько месяцев, в январе 1979 года, шах был свергнут, а в апреле референдум провозгласил Иран Исламской Республикой (первой в истории).

В Герате, с его немного беспорядочными кварталами малоэтажных зданий и горсткой минаретов, торчащих повсюду, атмосфера была совсем другой, по крайней мере по моим ощущениям. В чайных домах, выходивших прямо на улицу, мужчины сидели на устланных коврами кирпичных скамьях вокруг высоких медных самоваров. Снега ещё не было, но ночью температура опускалась ниже нуля, и система подогрева скамеек уже заработала. Женщины, одетые в традиционные пурпурно-синие бурки, мирно прогуливались мимо с корзинами, полными овощей и апельсинов. Не было ни одного автомобиля, только ослы. И ничто не предвещало, что всего через три месяца город подвергнется одной из самых жестоких бомбардировок в этой части света.

Я приехал в Герат, чтобы посмотреть на ветряные мельницы, как раз после написания курсовой работы на эту тему. Со времён Средневековья эта технология была распространена на большей части Европы и Азии, но только в Герате можно было найти мельницы c вертикальной осью. Они располагались на окраине поселка и, подобно десятифутовым бочкам, торчали из земли того же жёлтого цвета, что и весь остальной ландшафт. Деревянные мельничные валы, установленные между перекладиной в верхней части и опорой с жерновами на земле, были снабжены четырьмя выступающими частями из тонких досок. И когда поднимался ветер, а он дул с мая по сентябрь почти непрерывно с гор на северо-западе, лопасти начинали вращаться, и город получал молотую муку, необходимую для выпечки наанов[25] и сладких пирогов.

Социолог Льюис Мамфорд, учёный, которого нельзя отнести к оптимистам, утверждает, что все технологии можно разделить на две основные группы: авторитарные и народные, где первая является системной и мощной, но в то же время непостоянной, в то время как другая — адаптированной и относительно слабой, зато стабильной и долговечной{438}. Нет никаких сомнений в том, что афганская ветряная мельница принадлежит к последней группе. Она не особенно эффективна, но всё же достаточна для того, чтобы удовлетворить потребности общества, а главное — находится в полном распоряжении местных властей. Все материалы добываются в этом же районе, и в случае возникновения проблем редко приходится идти за помощью дальше, чем в соседнюю деревню.

Ситуация с авиастроением диаметрально противоположна. Оно напрямую завязано на материалы, добываемые во многих частях земного шара, и в то же время хронически зависит от квалификации специалистов и крупных инвестиций. Такие условия могут быть созданы только в высокоразвитых индустриальных странах, и эта взаимосвязь лишь усиливается по мере развития постоянно усложняющейся авиационной техники.

В статье, опубликованной в газете «Трибьюн» сразу после Второй мировой войны, британский писатель Джордж Оруэлл утверждал, что постоянно усложняющееся оружие представляет собой глобальную проблему для демократии.