Небесный Триллиум

— Талисман отказывается подтверждать мои подозрения, но я полагаю, что пленение Ирианы является лишь началом времени больших испытаний для всех нас. Возвращение Звездной Гильдии и возможность того, что Орогастус собирает оружие Исчезнувших, представляют смертельную опасность для мира и равновесия. Возможно, нам еще раз придется соединить усилия, и, если это произойдет, нам понадобятся все физические и умственные сапы. А у тебя, любимая сестра, есть и важные личные обязательства.

Королева Анигель выслушала замечания, не сказав ни слова, но с явным неудовольствием стала есть.

Тройняшки обедали в Цитадели Рувенды, сидя за главным столом во главе с королевой, а остальные придворные расположились на нижних ярусах освещенного факелами огромного зала. Присутствовали не все, не было короля Антара и его военных советников, а из-за их отсутствия не хватало ощущения праздника. Менее часа назад магия Харамис перенесла ее и Кадию в Цитадель, где они сообщили королевскому двору Лабровенды не только о несчастье, постигшем Великую Волшебницу Моря, но и об очевидном возрождении Звездной Гильдии под предводительством Орогастуса.

Последняя новость вызвала фурор, так как оставался всего один день до отъезда королевского двора в Лаборнок. Король Антар, лорд-маршал Даканило и генерал Горкаин уединились, чтобы в последний раз пересмотреть планы по усилению безопасности каравана, а королева с сестрами остались размышлять, что могут предзнаменовать последние события.

— Сейчас, — заметила Великая Волшебница, — только Владыки Воздуха могут знать, в чем состоят долгосрочные планы Орогастуса, но можно не сомневаться, что они связаны с завоеванием мира, как физической силой, так и черной магией.

Анигель добавила немного кристаллического меда в чай дарси и размешала его с мрачным видом.

— Трудно поверить, что этому порочному человеку вновь удалось избежать смерти. Кто мог предвидеть такую возможность? Хара, как мог твой талисман сказать о его судьбе неправду?

Неприятный ответ произнесла Кадия:

— Талисман говорил правду, только Великая Волшебница неправильно поняла его слова.

Харамис приняла обвинения и печально кивнула. Она достала портрет Орогастуса и положила перед сестрами на стол.

— Талисман не подчинился, когда я попросила вызвать образ его мертвого лица. Только когда я выразила приказ другими словами, опустив слово «мертвое», он создал этот образ, с которого я изготовила портрет.

— Проклятый колдун! — с яростью закричала Дама Священных Очей. — Может быть, он уже нашел Звездный Сундук и связал Трехглавое Чудовище Ани с собой.

— Нет, — твердо возразила Харамис — Мой талисман показывает, что этого не произошло. Короной и Сундуком владеет другой человек, но Диск отказывается говорить мне, кто именно.

Кадия взяла столовый нож и точным движением отрезала ножку лежавшего на блюде сочного жареного тогара.

— Ставлю платину против косточек пларра, Орогастус попытается отыскать этого застенчивого кудесника и сделать его своим союзником.

— Вероятно, ты права, Кади, — сказала Анигель. — Именно поэтому тебе следует последовать совету Хары и передать ей свой потерявший силу талисман на хранение, чтобы ни один злодей не захватил его.

— Никогда! — воскликнула Кадия с набитым ртом. — Даже если Три Луны упадут с небес!

— О, Кади! — в раздражении произнесла королева. — Ты знаешь, что так надо поступить ради безопасности.

— И ты можешь так говорить, — пробормотала Дама Священных Очей, взмахивая объеденной косточкой, — после того, как сама отдала свой талисман Орогастусу в качестве выкупа…

— Чтобы сохранить жизнь моему мужу королю! — воскликнула обиженная до глубины души Анигель. — По-твоему, я должна была оставить его умирать в плену?

— Ты не дала мне и Харе времени спасти его, — возразила Кадия, — а выполнила условия похитителей неприлично торопливо, открыв им путь для захвата королевства.

Королева заплакала, очень тихо, чтобы этого не заметили придворные.

— Ты права. Я виновата, но не меньше тебя самой. Твой Трехвекий Горящий Глаз неминуемо будет украден им неизвестным волшебником или самим Орогастусом. Моя глупость и твое тщеславие могут погубить всех нас.

— Как не стыдно, Кади, — сказала Великая Волшебница, заключив королеву в объятия. — Ты забыла, что она ждет ребенка и не должна волноваться?

— Она вынослива, как тягловая скотина, рожающая теленка каждый год, несмотря на хрупкий вид, — грубо ответила Кадия. — И не надейтесь убедить меня отдать талисман своей сентиментальной болтовней.

Анигель перестала плакать, выпрямилась, вытерла слезы салфеткой и пожала плечами.

— Попробовать стоило, — сказала она спокойно.

— Клянусь Цветком! — воскликнула Великая Волшебница, огорченная искусным обманом королевы не менее, чем непреклонностью Кадии. — Вы обе сведете меня с ума.

— Нет, дорогая Хара, — возразила совершенно серьезно Анигель. — Мы скорее сделаем все, что потребуется, чтобы помочь тебе победить Людей Звезды и восстановить равновесие мира, чего бы нам это ни стоило. — Она посмотрела на вторую сестру стальным взглядом. — Правда. Кади?