Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

И это действительно впоследствии сбылось: Госпожа П-ва вскоре заболела раком и умерла.

Потом старица позвала нас к себе на ночлег (нас было пятнадцать человек). Мы с радостью пошли за ней.

Приняв нас, матушка принесла хлеба и квасу и, накормив, уложила спать: крестьянок – в сарайчик, а меня и дворовых в своей комнате, где мы и рассмотрели все…

При входе в комнату, в стороне были понаделаны нашесты, на которых сидело более двенадцати кур и индеек, немного дальше стояла кровать с занавеской и покрывалом. Как первая, так и последнее были грязны; последнее прикрывало что-то вроде кирпичей или камней. Под кроватью стояла кошелка, в которой помещались две огромных кошки с котятами; за кроватью – к другой стороне, стоял стол и на нем образ с возженной лампадой; недалеко от этого стоял другой стол, накрытый салфеткой, а под ним как попало лежали разные съестные припасы, к которым по очереди подходили кошки с котятами.

Все это мы рассмотрели, пока матушка укладывала крестьянок.

На дворе у нее были лошадь, корова, а у дверей была привязана огромная собака.

Уложив крестьянок, матушка указала и нам место. Но мы от чрезвычайно удушливого и тяжелого воздуха всю ночь не могли уснуть, а около нас сидела матушка Евфросиния и все время про себя шепотом читала молитвы.

Вдруг в стекло рамы кто-то постучал.

Матушка встала, подошла к окну, отворила его и проговорила:

– Что? Нагулялся?

И в комнату влетел огромный ворон, каких мы никогда не видывали, и закаркал. Матушка принесла горшок каши, рассыпала ее на коленях и стала кормить ворона. А когда он перестал клевать, матушка набрала кашу в рот, и он стал хватать у нее изо рта. Потом вспорхнул и вылетел вон, а матушка опять стала читать молитвы.

В полночь пропел петух, матушка, перекрестившись, со словами: «Во имя Отца» и прочее, встала, подошла к столу, поправила лампаду и начала молиться стоя, по книге. С рассветом подняла нас, подала нам умыться и отпустила всех с миром и благословением».

Пищи для себя блаженная не готовила, не ходила она и в монастырскую трапезу, а брала лишь хлеб и квас с монастырской кухни да изредка пила чай – этим и питалась.

Выходя из своей кельи, обычно с палкой в руках, она шумела, кричала и пела. Палкой юродивая иногда ударяла монастырских сестер. Но никто не обижался на нее за это.

По ночам она часто ходила вокруг монастыря и пела, иногда забывалась и кричала.

Днем старица ходила в монастырский двор, где собирала грибы, цветы и разные травы. Эти травы она потом раздавала обращавшимся к ней за помощью больным, приговаривая:

– Пейте, будете здоровы.

И больные по вере своей получали облегчение или исцеление от недугов.

Особенно любила блаженная посещать находящуюся близ монастыря часовню, под которой, по преданию, были погребены семь отроческих голов. Она украшала иконы цветами и молилась здесь в уединении.

В церковь блаженная ходила не всегда. В раннюю обедню старица Евфросиния имела обыкновение молиться у себя и в это время никого к себе не впускала. А когда бывала в церкви, то почти не стояла на одном месте; по большей части ходила по храму.

В праздник Крещения Господня блаженная имела обыкновение ходить с крестным ходом, совершаемым из Серпуховского собора, на реку Нару и погружаться в Иордан. Тотчас по окончании молебна она в своем сером суконном балахоне, не обращая внимания ни на какой мороз, опускалась в освященную воду и, выходя из нее, говорила окружающим:

– Идите ребята, горячая баня, ступайте, мойтесь!

Балахон на ней, разумеется, сейчас же замерзал, а она в этом мерзлом одеянии, босая, шла, не спеша, в свое жилище.

Кротость лучше строгости

Однажды Серпухов и его окрестности посетило большое несчастие: в течение лета не выпало ни капли дождя, стояла страшная засуха, трава выгорела, земля потрескалась, люди изнемогали от жары, скот падал от голода.

В один из таких невыносимо знойных дней к игуменье Владычнего монастыря вошла блаженная старица и с укоризной в голосе произнесла:

– Чего сидишь?!. – А затем повелительно добавила: – Сейчас же зови священника! Пойдемте в поле молиться!

Игуменья повиновалась, пригласила священника, и все пошли в поле молиться о дожде. Старица, разумеется, была тут же.

Кончался молебен, священник читал молитву о ниспослании дождя… И вдруг полил сильный дождь, быстро напоивший землю.

Все, видевшие это, тогда были уверены, что Господь помиловал своих людей за молитвы старицы (не только в городе, но и в окрестностях все хорошо знали о строгости подвижнической жизни Евфросинии).

Строго подвижническая жизнь блаженной старицы Евфросинии была хорошо известна и Московскому митрополиту Филарету, который за время пребывания старицы в Серпуховском Владычнем монастыре неоднократно посещал ее. Митрополит с большим вниманием и уважением относился к юродивой.

Старица обыкновенно встречала архипастыря вне монастырской ограды, и когда принимала от него благословение, благоговейно целовала его руку. А святитель, в свою очередь, целовал руку старицы.