Небо молчаливое

Тело падало долго. А потом упало. Потому что так, работает гравитация. Потому что работает. Эмма не могла работать. Эмма лежала и плакала, смотрела на руку и плакала, прятала руку, не открывала, когда стучали. Когда стало сильно больно, она разыскала доктора и попросила успокоительное. Доктор, Фет, понятно, что доктором был Фет, кто ещё? Доктор, то есть Фет, доктор сказал: закончилось. Заставил снять кофту, дал мазь от контактного дерматита, и почему-то сказал, что прощает.

Эмма просто не смогла выкрутиться, не смогла выдернуть руку, а сбегать от доктора, когда тебе двадцать пять или больше уже, но без разницы, сбегать от доктора, когда ты научный сотрудник, когда в экспедиции, когда вы оба на борту треклятого дирижабля… Да куда тут в общем-то сбежишь? Доктор был так холоден и так спокоен. Доктор говорил строго, точно всех призирал, доктора опасались, доктор простил Эмму, точнее просто не наорал.

«Падать в небо, наверное, страшно, – думала Эмма, – падать страшно». Она проводила, едва касаясь подушечками пальцев, по стенам, по люку. Она могла, она могла бы! Будто сложно открыть и выйти?! Эмма слушала, как они собираются прочь. Как непросто теперь. Какими будут неустойки по гранту. И никто не заплатит. Мазь от контактного дерматита щипала, но это не больно, больно, когда жжётся, когда раненная по дурости кожа, всё время замотана, запрятана. Когда стыдно от самой себя. Когда хочется отрубить эту руку. Но лучше всё тело. Просто выйти из этой кожи, из этих тряпок. Всё это время она ходила в серой кофте, которая не чёрная, и в синих штанах, которые тоже не чёрные, и не снимала, и не меняла, и не мылась. Эмма попыталась вспомнить сколько, чтобы устыдить себя, чтобы загнать это жалкое тело в белую душевую с большим зеркалом. Какой эстет упихал зеркало в душевую? Вышло три дня. Нестрашно, по сути. В походах… в походах Дэвид всегда грел воду. Эмма решила, что проживёт и четвёртый.

– Эмма, – позвал её доктор. – Эмма, я прав? – спросил доктор.

– Вы правы, – сказала Эмма. А я не права.

– Конечно! – обрадовался доктор. – Конечно! – повторил совершенно счастливо.

Эмме вспомнилось, что людям необходимо верить в собственную правоту, по крайне мере так Эва говорила, это как потребность, потребность в безопасности. Эмма была более чем уверенна, что где-то напутала. Эмма всё топталась у люка. Что доктор здесь делал? Доктор застрял на корабле со всеми. «Ждёт станцию, – решила она, это было бы логично. – Ждёт станцию, чтобы сойти».

Доктор стоял и улыбался.