Небо молчаливое

– Нет, – Константин покачал головой. – Мне просто любопытно, за что вы планировали меня купить. – Он усмехнулся.

– Купить?

– Только про долго не готорие. Все свои долги я отдал. Небо не мой корабль, не мне решать его судьбу. И уж точно не вам.

– А кому тогда? Ведьме? Кесаев, вспомни, твою мать, кто ты. Ты прокуратору служишь, а не какой-то мелкой шлюхе.

Шлюха. Вот как он об Эмме думает! Вот почему Константину хочется раскрасить ему рожу, расквасить к чертям собачьим!

– Зачем ей корабль? Миссию-то свернули.

«Тварь», – подумал Константин.

– Нам он послужит лучше, – закончил тот.

– Прекрасно, – улыбнулся Константин.

– Договорились? – улыбнулся этот.

– Нет, – продолжил он, всё шире ухмыляясь. – Я, как помнится, уже посылал ваших коллег к чёрту. Думаю, и вам туда.

– Кесаев!

– Да что такое? Неужели я не могу спокойно странствовать по Верне? Чего это вы меня всё припахать желаете? Я больше не служу. И Небо вам служить не будет. Так что всего вам доброго, господин.

II

Дни утекали, Эмма не понимала, куда они деваются, её прекрасное чувство времени отказало, точно в мире пропали запахи, а может звуки. Но звуки были, неотложное бормотания двигателей, рык созревающих гроз, грохот шагов за дверью каюты, рубки, лаборатории: громче, громче, удар и на спад. Жизнь на Верне действительно напоминала море: бесконечный заплыв в толще вод, без навигации, без света от выдоха к вдоху. Эмма просто плыла, потому что нужно плыть. Работать почти не получалось: она приходила в лабораторию каждый день к часу, который сама себе и назначила, включала компьютер, запускала программу, калибровала приборы и больше ничего сделать не могла. Устала в машинном? Не выспалась после смены? Да вроде бы нет. Но и отдохнувшее тело отказывалось слушать, руки тяжелые и чужие в давно заживших рисунках бессильно опускались на подлокотники кресла, а в голове плескался туман сонный и белый, и было липко, и было мерзко от себя и своего бессилия.

Очередной кофейный не-сон долгий, молочно-мутный. Давление немного упало, и голова опустилась в теплую сладковатую взвесь. Мысли тяжелели, а потом ускорялись, а потом снова тяжелели, точно хлипкий вагончик на горке полз, скрипел – ухнул вниз. Движения тоже выходили дерганными, но, честно говоря, тут она почти всё время была какой-то нервной, угловатой, изломанной, точно линии на экранчике осциллографа.

Она осела на мраморный бортик, край длинного-длинного паутинчатого, как звала его Эмма, свитера соскользнул к воде. Всё лучше, чем упасть в фонтан. Свитер был ей велик, но если его со всеми неровными хвостами, заправить в юбку, будет нормально, даже появится некая заманчивая иллюзия задницы. Эмма была в штанах и свитер свисал ей с левого бока до колена, а справа до середины бедра. Волосы она тоже толком уложить не успела, завязала как-то, заколола шпильками.

Рядом, положив ногу на ногу, расселся парень, смутно похожий на пирата из свиты Людвига: русоволосый и бородатый в наутюженных белых штанах, в лимонной сорочке с кружевными манжетами, в мягких замшевых туфлях, с серёжкой в левом ухе. «Пират», – поняла Эмма. Никто боле не уселся бы на край фонтана в таких штанах. По сравнению с этим парнем она выглядел грязной и сумасшедшей. Эмма небрежно вытянула свитер из воды, отжала. Прилично ли так поступать? Эмме решила – плевать, да и парень в её сторону не смотрел, щёлкнул зажигалкой, закурил.

– Девушка, хотите?

– А? – видимо, она как раз таки долго пялилась. – Нет, спасибо. Не курю.

– Алар.

– Эмма.

А теперь вставай и вали отсюда. Алар не двинулся, и Эмма, сжавшись от его улыбочек, выловила второй край свитер аиз фонтана. Выловила и встала. Где там Константин? Воздух у фонтана был влажный, холодный и затхлый. Видимо, воду меняли нечасто. «Не хватало ещё привыкнуть к нему. Как к Дэвиду», – и от последней мысли ей сделалось очень холодно даже внутри теплой станции, температура воздуха плюс двадцать три градуса; даже внутри футболки и паутинчатого свитера. Она зачем-то сразу оделась как на сеанс. Только верх, штаны и ботинки остались рабочие, её любимые чёрные штаны с кучей карманов. Наполовину ведьма, наполовину автослесарь. Где-то сбоку, с левого, поближе к заднице холодил ногу гаечный ключ, а с другого торчал зелёным пластиковым носиком канцелярский нож. У пирата небось такого не было, был пистолет. Людвиг выбил всем своим людям разрешение на оружие. Всё-таки это Людвиг. И этот точно из Людвиговых.

Капитан появился со стороны ведомства. Шагал уверенно, будто только что кого-то победил.

– Рада видеть тебя. – Эмма даже улыбнулась. Неплохо, это правда прозвучало неплохо, уж точно лучше, чем «ну наконец ты припёрся». Она не хотела грубить, и признаться, что вот так сидеть у фонтана с кем-то, кого зовут Алар, у кого сигареты и такие отутюженные белые штаны страшно, и не потому, что штаны, а потому что все что связано с людьми и не связано картами – страшно. Так она покажется не хорошей, а сумасшедшей.

– Я тоже, – просиял Константин. – Ты бы знала насколько! – он выглядел взбудораженным. – Ну пойдём куда-то? Что здесь интересного есть?