Небо памяти. Творческая биография поэта

«…Однажды мы с ним сидели в ЦДЛ днем, – рассказывал Михаил Козаков. – Я после записи на радио зашел туда. Часа два было. Стоял февраль, поземка. Зашел и вижу: пустой зал. А я шел в надежде кого-нибудь встретить. Думаю, ну, Юрка, может быть, там сидит. И действительно, он сидел. Я сел к нему, мы стали болтать о всяком. Подошел Эмиль Лотяну с трубкой в зубах, поздоровался, я представил его Юре. Он снимал в то время “Анну Павлову”. Лотяну спрашивает: “Миша, хочешь, я тебя сейчас познакомлю с актером Робертом Де Ниро?” Какой Де Ниро?! Бред. Февраль. Москва. 82-й год. Де Ниро какой-то. Но, действительно, был Де Ниро! Приехал в Москву по делам каким-то ненадолго. Я обалдел… Подошел, познакомился с Де Ниро! Глазам своим не верю. Они меня пригласили за стол. Я говорю: “Нет, нет, я здесь со своим другом сижу”. Возвращаюсь к Юре. Спрашиваю: “Ты знаешь, кто это?”. Он говорит: “Кто?”. Я говорю: “Это Роберт Де Ниро”. Юрка говорит: “А кто это такой?”. “Ну как? Это великий артист, снимался там-то и там-то”. Тогда еще эти фильмы шли мало, разве что на видео, поэтому неудивительно, что Юра не знал его. Я говорю: “Охотник на оленя”, “Бешеный бык”… Он говорит: “Не знаю, кто это такой. Вот тебя знаю, а его не знаю”. Я очень смеялся потом: тебя знаю, а его нет!»[153]

«После первой-второй рюмочки, – вспоминает Елена Камбурова, – Левитанский становился легким, мягким, его обычная замкнутость улетучивалась, он начинал балагурить, напевать. […] Коронным застольным номером Юры была его собственная “Песенка о часах”:

Когда зима, у нас такие ночи длинные,
но ты прислушайся, прислушайся, чудак.
Часы судьбы, твоей судьбы часы старинные
Тик-так – тик-так,
Тик-так – тик-так,
Тик-так – тик-так».[154]

«В Доме литераторов тогда гуляли допоздна. В тот вечер в ЦДЛ гулял Юрочка. Хорошо гулял, крепко. Настроение было такое и деньги, а он их никогда не считал. Если они, разумеется, были…» Так начинает свой рассказ друг Левитанского, писатель и правозащитник Феликс Светов.

История и в самом деле поразительная…

В этот раз поэт гулял с девушкой, с которой недавно познакомился. Вместе они вышли на улицу, моросил осенний дождь. У Никитских ворот девушка решила позвонить… Куда? Этого Левитанский, конечно, не знал. Девушка прикрыла за собой дверь будки телефона-автомата, а Юрий закурил. И вдруг он заметил своего товарища, только что вышедшего из ЦДЛ, писателя и журналиста Валерия Осипова, человека огромного роста, бывшего спортсмена, с годами погрузневшего, по виду – ну, чисто чемпион-тяжелоатлет Василий Алексеев. Это была настоящая удача. Пока девушка беседовала в телефонной будке, Левитанский скоро, но деловито сказал проходившему мимо товарищу: «Валера, помоги!» Разумеется, тот сразу согласился. Левитанский прошептал ему несколько слов, и Осипов исчез как раз в тот момент, когда девушка вышла из будки. Наша парочка выходит на Тверской бульвар. Темно, кругом ни души.

«Может, лучше пойти по улице…» – опасливо говорит девушка.

«Не бойся, ты же со мной», – отвечает Левитанский.

В эту минуту из темноты, слегка пошатываясь, возникает огромная фигура подвыпившего хулигана с явно агрессивными намерениями. Страшноватый мужик подходит к ним вплотную, девушка в ужасе прижимается к Левитанскому.

«Ошибка вышла, – разя перегаром, вещает громила, – это моя барышня».

Он пытается схватить ее за руку, но Левитанский, заслонив насмерть перепуганную девушку, делает шаг к хулигану, что на две головы выше его, хватает за грудки и зверски шипит: «Исчезни, гад, я тя счас в лапшу изрублю. Съем, падла. Брысь!..»

Виновато заморгав и промямлив что-то невнятное, типа «век свободы не видать, обознался», громила исчезает в кустах. Девушка спасена!

«Такой был замечательный вечер, – завершает свой рассказ Феликс Светов. – А потом и ночь. Или не было ночи. Дальше он мне не рассказывал»[155].

Думаю, неслучайно в Пестром зале долгие годы, вплоть до недавнего ремонта, на одной из стен ресторана отчетливо выделялся ростовой профиль поэта Левитанского – своеобразная фреска. Да и сейчас в одном из залов висит его портрет. Память осталась.

Покорение вершины. «Жизнь моя, кинематограф»

Подлинное литературное признание принесла Юрию Левитанскому книга «Кинематограф» (1970), которая и определила его судьбу как выдающегося российского поэта нашего времени.

Уже к началу 1969 года книга, в основном, была завершена. Летом и осенью Вадим Сидур работает над его оформлением.

Снова обратимся к дневнику Юлии Нельской-Сидур:

18 августа. …Дима делает довольно симпатичную книжку Левитанскому.