Небо покоряется смелым

И вот в такое время, когда, казалось, вот-вот должны свершиться все задумки тренера, оправдаться его надежды, Халидэ уходит из сборной, как говорится, по собственному желанию, а точнее — «по семейным обстоятельствам». Она готовилась стать матерью.

Спокойней всех к этому отнесся Нажмудинов — человек по натуре исключительно сдержанный, неизменно корректный. Наверное, как тренеру сборной страны ему нелегко было в этой ситуации — из команды одновременно уходили две очень сильные спортсменки: Валентина Яикова оставила сборную по тем же причинам. Чтобы найти, вырастить им замену, нужен не один год. Но как бы ни был Касум Гусейнович беззаветно предан самолетному спорту, он понимал — нет ничего для женщины важнее материнства.

— Я вернусь. Через год вернусь обязательно, — уверяла тренера Халидэ.

И она сдержала слово. Когда ее сыну исполнилось семь месяцев, Халидэ вновь приступила к тренировкам.

— Первое время я думала только о сыне. Ему принадлежали все мои помыслы и чувства, — рассказывает Халидэ. — Но в один прекрасный день поняла, что без неба мне уже не жить. Провожая взглядом пролетающие в небе самолеты, я ощущала почти физическую боль. И когда вернулась в сборную, каждый полет был огромной радостью.

Трудно ли было после перерыва обрести прежнюю форму? Честно говоря, приехав на сборы, Халидэ почувствовала себя на первых порах чужим в команде человеком. Нет, ей, разумеется, все обрадовались, но сама она, увидев много новых лиц, чуточку засомневалась в своих силах. Ей показалось, что молодежь, хотя еще и не «обстреляна», но летает уверенно, и ее теперь ни за что не догнать. Однако, приступив к тренировкам, вскоре поняла, что не растеряла накопленного ранее мастерства, хорошо чувствует машину, и очень скоро стала пилотировать в прежнем своем стиле — резко, жестко, на большой скорости.

На удивление всем, тот год, что Халидэ не тренировалась, пошел ей на пользу. Видно, перебродили все ее прежние переживания, ушли в прошлое разочарования от неудач. Осталось лишь мастерство, собранное по крупицам за долгие годы, но теперь выкристаллизованное в нечто единое. И хотя не было в минувшем году ни тренировок, ни соревнований, Халидэ в своем искусстве пилотажа словно бы поднялась еще на одну ступеньку.

Быстро летит время, и вот уже наступил 1982 год. Сборная СССР отправляется в Австрию на очередной чемпионат мира. И вновь Халидэ Макагонова в ее составе. Забегая вперед, скажем, что на этот раз все получилось наоборот, если сравнивать итог этого выступления нашей сборной с результатами 1978 года. У мужчин абсолютным чемпионом мира стал наш Виктор Смолин. А вот женщинам на этот раз не повезло. Лучшей была названа американка Бэтси Стюарт. Но для Халидэ это был очень важный чемпионат, значительная веха в ее спортивной биографии. Почему? Чтобы стало понятным, несколько подробнее остановимся на ее выступлении.

Первое упражнение — обязательный комплекс. Ему Халидэ, впрочем, как и все другие участники, уделяет особое внимание. Знает, от того, как отлетаешь в самом начале этого пилотажного марафона, зависит твой психологический настрой на все остальные номера программы. Она занимает пятое место. И ничуть не расстраивается, не выбивается из колеи. Халидэ уже знает, что разрыв в очках после первого упражнения невелик, и многое из упущенного, если, конечно, не расслабиться, можно еще наверстать в последующих стартах. Ведь бывало же, что Игорь Егоров начинал чемпионат с двадцать третьего места, а потом становился чемпионом. Вот и Халидэ ничуть не смутила ее пятая позиция после обязательного комплекса.

Новое испытание ее ожидало в произвольном комплексе. Вот как рассказывает об этом сама Халидэ. «Поднялся сильный ветер. Судьи то останавливали полеты, то вновь разрешали их. Я видела, как тяжело летать другим. Но за себя была спокойна, потому что вся подготовка у меня была рассчитана на ветреную погоду. Правда, на ветер средней силы. А тут — сильный. Наблюдаю за соперниками и делаю вывод: надо пилотировать с «протяжками». Скажем, пора уходить на вертикаль, а нельзя, ветер снесет за квадрат, а это — штрафные очки. Значит, надо перед вертикалью какие-то десятки метров протянуть в горизонтальном полете. Это, конечно, сбивает темп, ломает композицию, но что делать! Выруливаю к старту, а сама поглядываю на связных. Радиосвязи с судьями нет, и для передачи их указаний были приставлены местные ребята. Смотрю, они подняли плакат: счастливого полета. Вылетаю, уже метров пятьдесят высоты, вдруг вижу зеленую ракету. У нас принято зеленой ракетой давать «добро» на взлет. А тут, напротив, это был приказ садиться. Чуть было не ушла в пилотажный квадрат, но вовремя приняла решение зайти на посадку. Часа полтора ждала разрешения на взлет. А когда наконец полетела, почувствовала вдруг необыкновенную легкость и раскованность».