Небо после бури

Юноша исчезает, а тем временем туман окутывает реку под обрывом. Слышен плеск воды, но пытаться разглядеть что-либо бесполезно: это все равно, что всматриваться в ведро с молоком.

– Они переходят реку, – шипит Афия. – Надо что-то делать.

– Рано, – возражает Элиас. – Подождем ифритов.

Зловонный туман приближается к обрыву, на котором мы прячемся. Теперь мы слышим крики, приказы. Армия Керис пересекает реку. Очутившись на нашем берегу, они смогут пройти по открытому участку между подножием утеса и Городом Джиннов. А потом поднимутся на холм, в рощу джиннов, и атакуют наши войска.

Драгоценное время уходит, и я понимаю, что не могу больше терпеть.

– Элиас…

– Еще рано. – Взгляд его светлых глаз прикован к белому облаку. Солдаты беспокойно переминаются с ноги на ногу. Он оборачивается и отдает приказ: – Тихо!

А потом у нас над головой раздается какой-то свист. Ифриты ветра с душераздирающими воплями влетают в туман, пронзают его, как стрелы, вращаются, рвут его в клочья, сдувают, точно дети забавляются с опавшей листвой.

Элиас поднимает руку – это сигнал лучникам, выстроившимся вдоль обрыва, вложить стрелы в луки и прицелиться. Туман редеет, и можно разглядеть вражеских воинов.

Элиас резко опускает руку, и раздается гудение тысячи стрел, одновременно выпущенных из луков. Кто-то из людей Керис выкрикивает предупреждение, но солдаты, бредущие по пояс в воде, не успевают вовремя поднять щиты. Десятки убитых и раненых с плеском падают в реку. Еще один взмах рукой – в воздух поднимается еще одна туча стрел. Снова падают убитые Меченосцы.

Мы могли бы остановить их прямо сейчас. Возможно, тысячи длинных луков в руках умелых стрелков-Кочевников достаточно для того, чтобы обескровить армию Керис, вынудить ее уползти в Навиум, зализывать раны. Заставить Князя Тьмы дважды подумать, прежде чем предпринимать какие-то действия против нас.

Но внезапно я замечаю блеск кинжала с блестящей рукоятью, как будто только что вышедшего из рук кузнеца. Кинжал падает с неба и вонзается в грудь воина, стоящего рядом со мной. В грудь Афии.

Она с глухим стоном пятится, пошатывается, изумленно смотрит на кинжал, торчащий в груди, потом падает мне на руки. «Нет, о небо, нет, только не это».

– Афия! – Джибран с криком подбегает к нам, подхватывая ее. – Залдара, нет!

– Отнеси ее в лазарет, – приказываю я. – Быстрее. Кинжал не попал в сердце. Быстрее, Джибран!

Облака, которые неожиданно заволокли небо, приобретают огненно-рыжий цвет, потом становятся алыми, и с неба на нас летят джинны. Среди них я вижу Амбер с пылающей глефой. Она бухается на землю в тридцати футах от нас, деревья валятся во все стороны, как трава, Афию и Джибрана отбрасывает в сторону. Один взмах огненного копья – и сразу две дюжины воинов охвачены пламенем. Умирающие со страшными криками катаются по земле.

– Отступаем! – кричит Элиас.

Мы этого ждали. Это должно было случиться. Но все равно я не готова видеть, как джинны мгновенно расправляются с людьми. Как они за считаные минуты уничтожают наших солдат. Двадцать человек убито. Сорок. Сто.

– Беги, Лайя!

– А как же Афия… Джибран…

– Беги!

Элиас с сердитым криком оттаскивает меня прочь. Его гнев порожден страхом за меня, ведь я застыла как вкопанная, хотя смерть приближается с каждой секундой.

Амбер совсем рядом, в паре шагов от меня, она могла бы убить меня одним ударом своего грозного оружия, но она лишь рычит и отворачивается. Элиас хватает меня за руку и идет по ветру обратно в рощу джиннов. Обернувшись, я вижу, как солдаты, которых мы бросили, отступают под натиском огненных монстров.

В нашем лагере царит суматоха, и Элиас немедленно принимается отдавать приказы. Катапульты заряжены, над ними парят морские ифриты, чтобы защищать орудия от огня джиннов. Боевые машины нацелены не на приближающуюся вражескую армию, а на Шер Джиннаат. Мы собираемся обстреливать город не огнем, не камнями, а крупными блоками спрессованной соли, чтобы помешать джиннам из города прийти на помощь собратьям. В противном случае мы проиграем битву еще до ее начала.

– Сколько убитых? – окликает Сорокопут Элиаса.

– У нас почти двести человек, – отвечает он. – У них – возможно, тысяча или около того.

– Мы отправили к ним посланника, как ты попросил, – сообщает Сорокопут. – Керис прислала нам обратно его голову. Тело было привязано к седлу его коня.

– Ловец Душ! – рядом с нами материализуется Роуэн Голдгэйл. – Меченосцы уже здесь. Князь Тьмы…

Элиас ловит за руку Кровавого Сорокопута, которая уже вытаскивает меч из ножен.

– Будь осторожна, Кровавый Сорокопут. Керис что-то задумала. Как всегда.

Сорокопут мрачно улыбается.

– А кто сказал, что мне нечем ей ответить?

Он ухмыляется ей в ответ своей прежней улыбкой, улыбкой Элиаса, и она уходит. Небо озаряет пламя джиннов, они обрушивают на нашу армию огненный дождь, пытаются уничтожить нас прежде, чем мы нанесем ответный удар.

Элиас поворачивается ко мне, но я отталкиваю его.

– Иди, – говорю я. – Сдержи их.

– Лайя…