Небо после бури

Ледяная рука страха сжимает мое сердце, внутри все обрывается. Все пропало! Джинн лишила меня магии, подчинила своей. Никаких сведений мне у нее не добыть. Теперь мой удел – беспрекословно ей повиноваться.

«Страх будет твоим врагом, если ты сама ему позволишь». Думай, Лайя. Могущество джинна не беспредельно. Надо попробовать выяснить, может ли она контролировать лошадей или имеет власть только над людьми.

Когда мы сворачиваем на юго-восток, в сторону земель Кочевников, я краем глаза наблюдаю за женщиной-джинном. Ее гнедая кобыла бежит уверенно и плавно, как бы летит вместе с ветром, словно они с всадницей являются единым целым. Когда из близлежащего гарнизона доносится барабанная дробь-сообщение, только лошадь джинна остается совершенно спокойной.

Я бью пятками своего коня, чтобы увидеть, как он отреагирует. Животное вздрагивает, но с шага не сбивается. Джинн оборачивается.

– Прекрати, девчонка, – говорит она. – Это существо не повинуется тебе.

Маска с каменным лицом скачет рядом со мной. Это худощавый, темнокожий мужчина, на вид постарше Коменданта. Судя по дорогой одежде и богато украшенным доспехам, он занимает высокое положение в военной иерархии Меченосцев. Но он сжимает поводья с такой силой, словно от этого зависит его жизнь.

Я открываю рот, чтобы спросить, случалось ли ему хоть раз освободиться из-под власти джинна. Но нет, мне не удается выговорить ни слова. Она и меня заставила молчать.

Мои усилия привлекают внимание человека, и наши взгляды встречаются. Выражение лица под серебряной маской остается непроницаемым, но в голубых глазах я вижу ярость и отчаяние. Он не меньше меня ненавидит джинна, вынужденный повиноваться чужой воле.

А это означает, что у меня появился потенциальный союзник, пусть он Меченосец и к тому же Маска.

Я кивком указываю на свои руки, потом очень медленно вывожу указательным пальцем в воздухе слова: «Получалось освободиться?»

Почти минуту он скачет с бесстрастным видом. И все же кивает – один раз.

Но тут джинн, словно почувствовав неповиновение, оборачивается и впивается взглядом в солдата. Ее глаза сужаются, и Маска, плотно сжав губы, наклоняет голову, как послушная кукла.

Долгие часы мы едем без остановок, и я слышу лишь ритмичный стук копыт и собственное хриплое дыхание. Лошади преодолевают милю за милей со сверхъестественной быстротой – без сомнения, их подгоняет магия джинна – их врожденное умение повелевать ветрами. Время от времени до нас доносится барабанный бой – гарнизоны Меченосцев обмениваются сообщениями.

Я пытаюсь разобрать что-нибудь, но, несмотря на все попытки Кровавого Сорокопута научить меня понимать «язык» барабанов, я разбираю лишь отдельные слова. «Садх. Враг. Юг».

Джинн обращает на нас не больше внимания, чем на вьючных животных. Когда мы останавливаемся, она приказывает мне облегчиться за большим камнем, словно собаке, выведенной на прогулку. Мое тело повинуется, и я возвращаюсь, вся красная от стыда и унижения. И от гнева.

В первую ночь мы разбиваем лагерь в крошечном оазисе. Джинн затягивает цепи и привязывает меня к финиковой пальме.

– Приказываю тебе не думать о побеге, девчонка, – приказывает она мне и поворачивается к Маске. – Новиус, или как там тебя. Приказываю тебе присматривать за ней: не подпускай к ней своих людей, накорми ее, позаботься о ее ранах. Обработай бальзамом запястья, если их натерло наручниками. Запрещаю вам разговаривать друг с другом. Запрещаю тебе пытаться ее освободить и помогать ей бежать.

Когда солдат кивает, джинн исчезает в пустыне.

Маска Новиус выполняет поручения женщины-джинна. Когда я снова пытаюсь привлечь его внимание, он бросает быстрый взгляд в темноту, после чего смотрит на мои руки.

«Куда?» – «пишу» я.

Новиус качает головой. Либо он не может мне ответить, либо не желает. Я пробую снова.

«Уязвимые места?»

Маска снова озирается, потом быстро «пишет»:

«Гордыня. Гнев. Слабее всего в полдень».

Да-да, Элиас тоже говорил, что джинны обретают полную силу по ночам. Я рассматриваю свои оковы. Джинн носит ключ на шее. Если не считать странного блеска металла, замок на наручниках кажется мне совершенно обычным.

«Отмычки?» – спрашиваю я.

Когда мы с Элиасом и Дарином совершали нападения на призрачные фургоны Меченосцев и освобождали рабов, Элиас научил меня вскрывать замки. Последний раз я делала это несколько месяцев назад, но Элиас уверял меня, что это как умение плавать. Стоит научиться, и забыть уже невозможно. А еще Элиас говорил, что Маски всегда носят с собой набор отмычек.

Однако Новиус лишь отводит взгляд.

В полночь, когда остальные солдаты спят, а Новиус стоит на часах, джинн возникает из темноты и садится рядом со мной. В лунном свете ее огненные глаза кажутся синими, и я вижу в них бездушную пустоту, которая заставляет меня отползти назад.

– Расскажи мне о себе, девчонка. – Она устроилась на безопасном расстоянии, чтобы я не смогла дотянуться до нее. – Я позволяю тебе говорить.