Небо после бури

Существо устремляется ко мне, и на мгновение я чувствую его присутствие в своей голове.

Слишком поздно. Прежде чем я успеваю воспользоваться магией золотого существа, прежде чем я даже успеваю осознать, что мы стали одним целым, я с головой ухожу под воду.

31: Ловец Душ

На первый взгляд Город Джиннов выглядит как прежде. Ветер гонит по пустынным улицам пыль и сухие листья. На небе клубятся темные тучи, обещая грозу. Над опустевшими домами висит тишина, тяжелая, как двери склепа.

Вдалеке тускло поблескивает Сумеречная река, которая сейчас течет медленнее обычного, забитая гнилыми корягами, ветками и чем-то еще. Расставшись с Лайей и вернувшись в Лес, я обнаружил на ее берегах еще несколько мертвых деревьев. За последние две недели болезнь распространилась дальше.

Я не хотел сюда приходить – почти две недели я находил причины, чтобы оставаться на Землях Ожидания. Но Маут отказывается со мной говорить. Призраки не приходят. Все это как-то связано с Князем Тьмы. Возможно, здесь, в его прежнем доме, мне удастся что-нибудь выяснить.

Войдя в город, я сразу чувствую неладное. Он изменился. Он уже не кажется мертвым. Я прячусь в тени и внезапно замечаю движение: ветер развевает занавеску в окне. Я вглядываюсь внимательнее, но занавеска больше не шевелится. Впереди мелькает край плаща, и доносятся приглушенные голоса. Я иду на звук и оказываюсь в тупике. В нос ударяют ароматы гвоздики, кориандра и яблок, но в следующий миг запах исчезает.

Я словно гоняюсь за воспоминаниями, а не за живыми существами.

Еще несколько минут назад ураган раскачивал деревья Земель Ожидания, но здесь, над городом, могучий ветер сменился легким бризом. Я даже слышу нечто вроде нежной, чарующей музыки, и она заглушает мои шаги.

Магия Маута не всесильна, она не позволяет мне стать невидимым, поэтому мне приходится вспомнить, чему нас учили в Блэклифе. Я стараюсь держаться в тени и медленно продвигаюсь к центру города. И там, на застроенной высокими зданиями улице, я снова слышу голоса, но на этот раз достаточно громкие. Голоса доносятся из-за высоких ворот, за которыми, судя по всему, находится внутренний двор. Подойти ближе возможности нет – меня обязательно заметят. Я поднимаю голову. У всех домов двускатные крыши, гладкие, как стекло. Забравшись туда, я сломаю себе шею.

Пропади все пропадом. Будь прокляты эти джинны, могли бы насадить здесь кустов или деревьев. Я осторожно крадусь к арке, молясь о том, чтобы никому не вздумалось сейчас выйти на улицу.

Постепенно я начинаю различать отдельные голоса, но сначала не понимаю, о чем идет речь. Потом до меня доходит: они разговаривают на древнем рейском – на языке джиннов.

К счастью, центурион, который вел в Блэклифе занятия по риторике, заставил нас изучать этот язык, потому что от него произошли садейский и старорейский, язык Книжников. И сейчас я благодарю судьбу за то, что придурок обожал все это старье. Сосредоточившись, я разбираю обрывки разговора:

– …не можешь идти на войну, тебе необходимо сначала полностью выздороветь. Нет ничего почетного в том, чтобы погибнуть по собственной глупости…

– …принесите горячей воды и листьев дерева ним, быстрее…

– …скоро прибудет. Он сражается, чтобы навсегда избавить нас от этих поганых Книжников.

Голоса становятся тише. Итак, я наткнулся на госпиталь или это нечто вроде полевого лазарета. Но для кого? Неужели джинны болеют? За время, проведенное в обществе Шэвы, я ни разу не замечал, чтобы она хотя бы чихнула.

Я делаю еще шаг к воротам, и в этот момент прямо с неба на мостовую шлепаются две фигуры. Они приземляются всего в нескольких шагах от меня.

Одна из них – это Амбер, сейчас она в форме тени с неизменной глефой в руке. Второй – Талис, смуглый темноглазый джинн, который всюду сопровождает ее.

Амбер неловко приземляется – ее тело, полыхнув, снова гаснет, и с него сыплется пепел. Я удивлен. Две недели назад она чуть не прикончила меня, а сейчас выглядит беспомощной.

– Сурфрааз!

На крик Талиса из ворот лазарета выскакивает еще один джинн с невероятно бледной кожей, острым подбородком и черными волосами.

– Я же тебе говорил: не позволяй ей сражаться! – восклицает Сурфрааз. – А теперь посмотри на нее…

– Сам попробуй запретить что-нибудь Амбер, – ворчит Талис, который и сам с трудом стоит на ногах. Вдвоем с Сурфаазом они волокут Амбер обратно. – Она угасла слишком быстро, – объясняет Талис. – На этот раз нужно, чтобы она не приходила в сознание пару дней, иначе…

Они уходят, и больше я ничего не слышу. Любопытство побуждает меня подойти еще ближе, но так рисковать нельзя. Поэтому, прижимаясь к стене, я возвращаюсь той же дорогой. Город огромен, и если в нем есть одна больница, найдется и другая.

– Кто ты такой?

Голос доносится от двери дома, мимо которого я только что прошел. Женщина-джинн с интересом, без обычной враждебности, разглядывает меня. Она наклоняет голову набок, водопад рыжих волос струится по ее плечам.