Небо после бури

– Нет, – отрезаю я. – И мне на это глубоко наплевать. Мне интересно, что означает твое имя. Может быть, «предательница»?

Она не обращает внимания на оскорбление.

– «Мехерья» означает «Возлюбленный». Не только потому, что все мы любили его, но и потому, что он одаривал нас любовью. Он любил джиннов. Призраков. Людей, которых встречал. Так продолжалось тысячи лет.

Я думаю о тех людях, которых Князь Тьмы полюбил, пытаясь возродить Звезду и освободить свой народ. Я вспоминаю, как он любил меня, будучи Кинаном. Внезапно мне на ум приходит некая мысль, и я чувствую, что краснею.

– А ты… ты знала, что он и я… что мы с ним…

– Я знаю, – отвечает Рехмат после небольшой паузы. – Я все понимаю.

– «Возлюбленный», – шепотом повторяю я.

Мне становится тоскливо. Возможно, когда-то он и был Возлюбленным, но это давно в прошлом.

– Любовь и ненависть, Лайя, – говорит Рехмат. – Это две стороны одной медали. Ненависть Князя Тьмы пылает так же ярко, как его любовь. В Мауте нет любви, как и нет и ненависти. И поэтому он не был готов к тому, что сын восстал против него. Но мы можем заключить Мехерью в тюрьму. Моя магия – единственная сила на этой земле, способная сдержать его…

– Нет, – твердо говорю я. – Князь Тьмы должен умереть.

– Его смерть лишь принесет в этот мир новые несчастья. Ты должна мне поверить, дитя.

– С какой стати? Ты меня обманула, а теперь не желаешь рассказывать мне о его слабостях. Вообще ничего не рассказываешь о нем. И я вынуждена искать Кочевников, умоляя их вспомнить хоть что-нибудь, и вполне возможно, что они ничего не знают о его прошлом.

– Мне запрещено говорить о своей жизни с ним. Если бы я могла, я бы все тебе рассказала. Мне позволено сообщить тебе лишь одно: он был Возлюбленным. Его сила заключается в его имени. Его сила и его слабость. Его прошлое и настоящее. Для того, чтобы одолеть его, ты должна понять и то, и другое.

– Для того, чтобы «одолеть» его, как ты говоришь, – возражаю я, – я должна захватить его оружие. И если ты хочешь, чтобы я тебе доверилась, помоги мне отнять косу у Князя Тьмы. Ты знаешь, как он мыслит. Ты провела тысячу лет, скрываясь, только ради того, чтобы не дать ему победить.

– Я больше не знаю, кто он такой.

– Тогда, мне кажется, нам не о чем говорить, – отвечаю я. – Дальше я разберусь сама.

Я иду прочь, увязая во влажном песке. Налетает порыв ветра, и я различаю слабый запах жареного мяса, дыма и конского навоза. Я поднимаюсь на вершину холма и вижу далеко внизу, на равнине, мерцающие огоньки – лагерь Кочевников.

– А что, если отдать тебе косу входит в его планы? – Рехмат возникает прямо передо мной, и я останавливаюсь, потому что не хочу проходить сквозь нее. – Что, если это приманка, способ тебя перехитрить?

– Значит, помоги мне перехитрить его первой.

Бесплотная женщина некоторое время молчит и колышется, как золотой цветок на ветру. Наконец кивает.

– Я помогу тебе отнять у него косу, – говорит она. – Обещаю. И… и помогу убить его, если таково твое желание.

– Вот и хорошо, – я киваю в ответ.

Я рада, что Рехмат больше не прячется у меня в голове. Потому что в этом случае она бы поняла, что, несмотря на все ее обещания, я больше не верю ни единому ее слову.

37: Ловец Душ

Племена, бежавшие из Аиша и его окрестностей, бросили половину повозок и скрылись в лабиринте каньонов к северу от города. И мне не сразу удается их выследить.

Но через пару дней я обнаруживаю их лагерь. А это означает, что враги, в конце концов, тоже придут за ними.

Я нахожу кибитку Аубарит на краю стоянки – факира сидит на сиденье для возницы и равнодушно помешивает ложкой в миске с похлебкой, из которой так аппетитно пахнет чесноком, кориандром и тмином, что мой желудок откликается урчанием. Кочевники разбили стоянку в ущелье – в окружении высоких отвесных скал. Здесь же протекает ручей, разлившийся от недавних дождей.

– Вам следует лучше заметать следы, – говорю я, выступая из темноты, и Аубарит вздрагивает. – Меченосцы еще не догнали и не перебили вас только потому, что слишком заняты: хоронят тела убитых.

Факира не улыбается и настороженно смотрит на меня.

– Я думала, дела мира людей тебя не волнуют, Бану аль-Маут.

– Так и есть, – говорю я. – Меня волнуют Земли Ожидания. А сейчас это одно и то же.

Факира кого-то окликает и что-то говорит подошедшему на садейском. Незнакомец смотрит на меня с любопытством и уходит.

– Джунаид обо всем позаботится – уничтожит следы, – поясняет она. – Бану аль-Маут, ты не спросил о Маме Риле. Ты не хочешь ничего узнать о племени Нур или о собственном племени?

– Я не принадлежу никакому племени, Аубарит, – напоминаю я. – Но у меня действительно кое-что случилось. И только Кочевники могут мне помочь. – Признание дается с трудом, но от этой правды никуда не деться. – Кому удалось бежать из Аиша?

– Племенам Нур, Насур, Саиф, Рахим и еще нескольким. Они разбрелись по каньонам – туда, где есть вода. Здесь укрылось тысячи три людей.

– Позови кеханни и залдаров. – Залдарами называют вождей. – Собери факиров и факир. Скажи, что Бану аль-Маут в них нуждается.