Небо Сталинграда. Смертельная рана люфтваффе

Когда мы стреляли по немцам, то видели, как с них сыплются бомбы. Они всегда, когда их обстреливали, беспорядочно бросали бомбы и разворачивались, чтобы уходить. В этом бою наш полк сбил восемь самолетов. Какая там моя доля, я не знаю. У меня ничего не записано, конечно. Но я стрелял по ним довольно прицельно. Опять же у меня была одна пушка, два пулемета не работало. Потом появились истребители. Наши все вошли в вираж, закрутились. И вот тут началось нечто совершенно непонятное. Я только старался держаться ведущего, как мне было приказано. Оглядываюсь назад. Вижу, что сзади тоже свой. У нас были покрашены красной краской носы. Вдруг вижу: «мессершмитт» выскочил из-под меня. Он, видимо, меня атаковал. Я, правда, не видел ни очереди, ничего. Но выскочил он из-под меня близко: ниже меня метров на 50, не больше. Потом мы вышли из боя. Четверками пошли домой в дымке.

Первый вылет у нас прошел в тот день без потерь. Второй вылет был точно такой же. Вернувшись с первого вылета, только заправились и сразу полетели. И точно так же, когда появились истребители, мы встали в оборонительный круг. Я Клещева потерял, потому что он сделал резкий маневр, а я пристроился к кому-то другому. Клещев вышел вперед и стал качать крыльями, собирая всех, чтобы они вышли из виража. И вроде вышли из виража, еще походили как-то. Вообще, как говорят все летчики, в первых боях невозможно все увидеть, разобраться во всем происходящем. Я кое-что видел, но, конечно, не все. Видел «мессершмитты», своих видел, но что за хвостом творилось, я не очень видел. Только видел, что один свой идет. А может быть, там еще кто-то шел, этого я уже не видел. Когда мы вернулись после второго вылета, все уже в напряжении таком были. Что уж говорить обо мне, впервые попавшем в серьезный бой. Помню – во рту появился необычный горький вкус. Вот как было от переживаний, хотя тоже без потерь вылет прошел.

Драбкин А. Я дрался на истребителе. Принявшие первый удар. 1941–1942. Воспоминания Микояна С.А. – М.: Яуза; Эксмо, 2006.

18.09.1942 г

Время подпирало. Мы взлетели и взяли курс на Сталинград. Конечно, самолетом надо управлять, но меньше всего меня волновало тогда пилотирование.

Почти целиком мое внимание было поглощено планом Сталинграда и кружком, обведенным красным карандашом.

Мне казалось, что до подхода к городу я достаточно серьезно успел освоить карту. Ко мне постепенно вернулись обычные спокойствие и уверенность. Я подтянул группу, как мог приободрил летчиков и пошел на цель от железнодорожной станции. Как, однако, мудры русские пословицы и поговорки! «Начинай плясать от печки». В Сталинграде именно такой печкой для нас явился городской вокзал. От него мы отыскали Саратовскую и Коммунистическую улицы. Но где танки?.. Снова забила тревога. Однако ненадолго. Танки обнаружили в тени домов, скорее, в тени того, что осталось от домов. Насчитали их больше десятка, точнее считать некогда было…

Все видимое мною на земле быстро и кратко передаю своим летчикам по радио. Перестраиваю боевой порядок. Место цели обозначаю взрывом бомбы. К нашему удовлетворению, истребителей противника в этом районе не было, а зенитная артиллерия, видимо, не успела за прорвавшимися танками – огонь вела издалека и неэффективно.

А мы последовательно – по одному из боевого порядка круг – пикировали и штурмовали танки, из пушек и пулеметов почти в упор обстреливали отходящих фашистов. Получился настоящий уличный бой штурмовиков. Позже так и говорили: «уличный бой штурмовиков».

И вот, вижу, задымился один танк, второй, третий… Нас подбодрили с земли: «Атакуете хорошо! Еще заход…» Кто-то крикнул по радио: «Отходят! Отходят!»

Действительно, уцелевшие танки, прикрываясь дымом пожаров, начали отходить. А мы продолжали их атаковать. Все летчики сделали по восемь заходов, израсходовали все бомбы, РБСы, большую часть пушечных снарядов. Боевую задачу мы выполнили блестяще и без потерь своих самолетов.

Ну а дальше события развивались следующим образом. Оказалось, что за нашей работой наблюдал командующий фронтом А.И. Еременко, командующий 8-й Воздушной армией Хрюкин и командование 62-й армии во главе с Чуйковым. Нам передали по радио благодарность за отличные боевые действия. По голосу я узнал, что это был наш командарм Хрюкин.

Самолеты Ил-2 над Сталинградом. Осень 1942 г. (РГАКФД)

В бою перемена настроения идет одновременно с изменениями динамики боя. Так было и тогда. На душе стало радостно. Признаться, я даже встревожился, как бы после такого успешного боя не расслабился кто по пути домой, не упустил бы пилотирования самолетом.

Пстыго И.И. На боевом курсе. – М.: Воениздат, 1989. – С. 74.

19.09.1942 г