Нечаянная радость

Жучок понял мои слова и одобрительно застучал по полу хвостом. Надо сказать, что я человек одинокий, верующий сызмальства. Когда-то была у меня и семья, но в голодные послевоенные годы Бог всех прибрал. Один за другим все ушли в лучший мир от голода и болезней. Хорошо бы и мне вслед за ними, но Господь рассудил по-своему, и я остался жить одиноким бобылем. Нанялся я на железную дорогу путевым обходчиком, так и живу, и кормлюсь около нее со своей собакой. Из деревни я принес сюда хорошие иконы, Библию и Следованную Псалтирь – книгу увесистую, с медными застежками. В ней есть все: Часы, Вечерня, Утреня и Святцы с тропарями. Иконы у меня вставлены в божницу собственного изготовления. Есть и свечи, и лампадки. В лампадках налито масло растительное – рафинированное. Оно горит чистым огоньком без копоти. Вазелиновым маслом я не пользуюсь, потому что оно из нефти. Мне старец-монах из Псково-Печерского монастыря сказал, что масло в лампадке – это жертва Богу, и оно должно быть такое, какое сам потребляешь. Перед трапезой я помолился. Может быть, дольше обыкновенного, потому что Жучок стал скулить и тянуть меня зубами за сапог. Ему я положил в плошку вчерашней каши и много вываренных костей, которые он тотчас же принялся обрабатывать. Я хотел поправить откатившуюся кость, но он зарычал на меня, клацнул зубами и накрыл кость лапой.

– Вот дурачок, да не нужна мне твоя кость. У меня на нее уже и зубов-то нет.

Услышав, что я не обижаюсь, он виновато завилял хвостом. Всю ночь была большая метель и шел снег. Утром я с трудом открыл заваленную сугробом дверь. На дворе еще не рассвело, и я услышал, как шумя щетками, по рельсам прошел снегоочиститель. В первый день поста, согрев и выпив чай с хлебом, я взял ящик с инструментами, фляжки и сигнальный фонарь и пошел в обход своего участка. Было еще сумрачно, и приходилось сильно напрягать зрение, чтобы осматривать рельсы и особенно стыки, где может таиться беда. Мимо тяжело прогромыхал нагруженный щебенкой и углем товарняк. Он тянулся и тянулся, казалось, что ему не будет конца. Напротив моего домика-сторожки стоит столб-указатель с надписью «809 км». Каждое утро Жучок, подняв заднюю лапу, совершал у этого столба свой собачий ритуал, подтверждая, что он еще жив и является владельцем этих мест, хотя других собак на десятки километров в округе не было, но зато водились довольно крупные, весьма свирепого нрава волки, которые запросто могли слопать самого Жучка вместе с его хозяином. Поначалу я таскал с собой ружье, но потом увидел, что это ни к чему. Волков отпугивал запах стальных рельс и шум проходящих поездов, и подходить к линии они опасались. По обеим сторонам пути стояли нетронутые еловые леса, называемые краснолесьем, и мой Жучок бежал рядом, но в лес не уклонялся, так как понимал, чем это для него может кончиться. Его уже давно приметила голодная волчья стая, которая охотно бы поживилась им, не будь он осторожен.

Пост для меня праздник. Я его жду и встречаю с радостью и готовлюсь к постам еще с лета. Во-первых, насушил грибов, засолил капусту и огурцы, запасся крупами и рыбными консервами. Конечно, магазинов здесь не было. Магазин сам приезжал ко мне по рельсам два раза в месяц. Пост у меня проходил хорошо, спокойно. Ругаться и злобствовать мне было не на кого, и в душе сохранялся мир и покой. А что касается постной еды, то из овсянки я готовил кисель. Он застывает, имеет приятный кисловатый вкус и присутствует у меня на всех постах. Картошка у меня своя, об этом и говорить не приходится. Грибной суп. Без него нельзя. Ну там, разные каши, конечно, кислая капуста. А по воскресеньям еще открываю рыбные консервы. Эх, была бы река, так не открывал их, но, к сожалению, реки нет. Значит, не везде она бывает.

Находишься днем, к вечеру все кости болят. Ох, нелегкая служба путевого обходчика! Но считаю, что это Божие дело, потому что отвечаю за сохранность всего дорожного устройства на моем участке. Случись что, даже страшно подумать: как начнут кувыркаться вагоны под откос, а ведь в них сотни людей и детишки. И что тогда?! Вот то-то и оно, что всегда надо трезвиться и помнить, что тебе доверено.