Нечаянная радость

– Притчей Соломоновых чтение! – торжественно возглашал старик. – У кого вой? У кого стон? У кого ссоры? У кого горе? У кого раны без причины? У кого багровые глаза? У тех, которые долго сидят за вином, – Игнат Петрович поверх очков выразительно посмотрел на Степана и продолжал:

– Которые приходят отыскивать вина приправленного. Это значит – крепленого, вроде бормотухи, – пояснил он. – Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно: впоследствии, как змей, оно укусит и ужалит как аспид: глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное: и ты будешь, как спящий среди моря и как спящий наверху мачты. И скажешь: «Били меня, мне не было больно; толкали меня и я не чувствовал. Когда проснусь, опять буду искать того же».

Степан, прослушав это, аж застонал:

– Как все это верно, и про море и про мачты. Как будто про меня сказано.

Все основные работы по хозяйству, кроме пасеки, выполнял теперь Степан. К пчелам старик его не допускал, говоря, что пчела пьющих не любит.

– Да я же теперь не пью, – обижался Степан.

– Но пил и проспиртован, – говорил старик, – три года надо, чтобы из печенок-селезенок вышла вся пьянь.

Теперь Степан занялся ремонтом соседней, еще крепкой избы. Целый день он строгал, пилил, тюкал топором.

– На что тебе дом? – говорил старик, – разве я тебя гоню?

– Я хочу туда хозяйку привести.

– Хозяйку?! – удивился дед. – Это хорошо ты придумал, но только приводи молодую, здоровую, чтобы от нее приплод был. Деревню надо возрождать, населять.

– Я когда был в райцентре, присмотрел одну вдовушку тридцати лет с двумя детьми. Вроде она согласна, если, конечно, пить не буду.

– С двумя детьми! Вот молодец, Степа! Давай приводи. Деревня сразу оживет!

По средам они читали акафист Иисусу Сладчайшему и акафист Божией Матери – Ее иконе «Неупиваемая Чаша».

Степан пока держался, и лицо его приобрело нормальный человеческий облик. Но бывали ночи, когда он во сне стонал и страшно скрипел зубами, и Игнат Петрович, зная, что в это время его мучает пьянственная страсть, читал над спящим молитвы святому мученику Вонифатию и святому Моисею Мурину, которые помогают в борьбе с лютой страстью винопития.

Но так или иначе, пить здесь было нечего, а тут навалилась такая зима, намело такие сугробы, что ни пройти, ни проехать. Когда Степан открывал обитую по периметру войлоком дверь хлева, теплый навозный пар ударял ему в ноздри, и корова, смотря на него большими влажными глазами, тянулась губами к охапке сена в его руках. И это его умиляло и умягчало его душу.

Как-то вечером, после очередного чтения Библии, ввиду предстоящего увеличения населения деревни, они вдвоем с дедом решили начать строить церковь. Степан взялся заготовлять в лесу бревна, и для трелевки и доставки их к месту решил приспособить быка. Бык не очень-то одобрил это начинание и несколько раз норовил поднять Степана на рога, но бык прост, а человек хитер, и как-то с помощью деда Степан опутал быка веревками, продел ему в ноздри железное кольцо и стал на цепи выводить его во двор. К сделанному им для быка хомуту он приделал два гужа, чтобы зацеплять и тащить по снегу бревна. Бык все артачился, крутил рогатой головой и ворочал налитыми кровью глазами. Один раз он все же поддал Степана рогом, но тот, взяв дубину, укротил неразумное животное: бык, получив изрядную трепку, смирился и стал безропотно волочить из леса сосновые стволы.

Игнат Петрович, помолившись, изобразил довольно удачно на листке бумаги будущий храм, обозначил размеры и рассчитал, сколько какого материала должно пойти на постройку. После фундамента начали в два топора рубить и вязать сруб, вдвоем накатывая бревна. Доски делали сами, распиливая бревна длинной двуручной пилой. Бревно лежало на высоких козлах. Один пильщик стоял наверху, другой внизу под бревном, и, равномерно тягая пилу, они наготовили нужное количество досок… К весне маленькая церквушка была почти готова. Надо было где-то достать хотя бы один колокол и украсить храм святыми иконами.

– Вот что, Степа, походи ты по брошенным избам, полазь по чердакам и найдешь там образа для церкви. Маленькие иконы хозяева взяли, а больше все здесь.

И действительно, Степан нашел и снес в церковь немало хороших больших икон. Хватило и для иконостаса, и для алтаря, и еще несколько укрепили на стенах. Весной, когда открылась дорога, Степан поехал на мотоцикле в райцентр со всеми сбережениями, которые ему дал Игнат Петрович. Во Пскове от правящего архиерея Степан получил благословение на освящение и открытие церкви. В епархиальной лавке он приобрел церковные сосуды, облачения, ладан и кадило. На вещевой толкучке у одного старика приобрел небольшой церковный колокол: он увидел, что это не корабельная рында, а настоящий колокол, и купил его, не торгуясь.