Нечаянные крылья

Ардай опять почувствовал, что его дурачат. Силой… то есть чем-то эфемерным, кормить эту маленькую зубастую бестию Бину? И он тут же вспомнил, как Аола вылечила его, полумертвого от усталости. Дала ему силу. Накормила, как драконенка, что ли?

Голова кругом…

Демончир потер лоб. Ему, похоже, тоже было непросто.

"Вот что, парень. Ты прости меня, я все никак не вникну, что ты вовсе ничегошеньки не знаешь. Ты ведь соддиец, и взрослый, а только-только первый раз превратился, и не знаешь ничего — ум за разум заходит, честно. Ты не сердись. Я понимаю, всяко бывает…"

Ардай объяснил:

"Я точно ничего не знаю. До недавних пор я лишь издали смотрел на Драконьи горы. Я не знал, что я соддиец. Я только минувшим летом впервые заговорил по соддийски. Все, кто обо мне что-то понял, твердили, что мне нельзя ничего объяснять. Эти знахарки-ниберийки, например! Я и вообразить себе не мог, что я…"

Слова "я дракон" застряли в горле, он с трудом их проглотил. Он все еще не прочь был бы проснуться.

Демончир смотрел с сочувствием.

"Чудно. Ты же сын княжны Дьянны, куда князь-то смотрел? Что ж, мне жаль, парень. Но теперь-то ничего, теперь все будет хорошо, разберешься, научишься. Раз смог превратиться, назад пути нет".

Назад пути нет! Вот обрадовал.

"Ты не торопись только, не пори горячку. Пообвыкнешься, разберешься, понравится тебе. Дьян с тебя, конечно, первое время глаз не спустит, но это правильно, силы в тебе много, а умений пока мало, себя погубить — как пальцами щелкнуть. Но научишься, иначе никак".

Ардай подумал: вообще, есть ли он хоть у кого-нибудь, путь назад?..

"А эти ниберийки — с ними так, непросто все, — продолжал Демончир. — Они по своим законам живут. Правда, поперек нам ничего не делают, но доверяться им нельзя. Они, вот что, видеть умеют. Я, например, если встречу тебя в городе, не пойму, что ты соддиец, а они — сразу, потому что видят по-другому, не так, как мы. Любая ниберийка много знает, а скажет разве только самую малость, и то за денежки. Они же этим в основном и промышляют".

Ардай кивнул. Да, все так, пожалуй. Но была бы здесь Шала, он бы, кажется, доверил ей все без остатка. Была бы здесь Шала!

"Ты много нибериек знал, господин Демончир?"

"Я? Совсем не знал. Зачем мне? Но это давно известно, а с тех пор ни мы, ни они другими не стали".

Вот так, значит. Он их и не знал.

"Ты говоришь, что драконята питаются силой драконицы, и больше ничем?"

"А что им еще надо? Вроде как женское молоко, да. Потому что вообще сила у всех есть, и у нас с тобой тоже. Если бы тебе, к примеру, нужно было, я бы тебя поддержал. А малышке моя сила не подойдет, не возьмет она ее. Так что, только с нами, без взрослой крылатой, она с голоду умрет. Ты тут что-то про порошок говорил. Не знаю, но и думать не хочется про эту гадость. Чего только маги ни намудрят".

Каждый такой ответ только рождал новые вопросы.

"Ей нужна любая драконица, не обязательно мать? Чтобы выжить?"

"На крайний случай любая, которая уже стала матерью, неважно, в каком обличье это случилось. Ну, и чтобы не старая еще".

"А Аола? Э… Княгиня, то есть. Она же…"

Ардай запнулся.

Она ведь его бабушка. Не молодая, то есть.

Демончир улыбнулся.

"Княгиня Аола еще не скоро стала бы старухой. Наша жизнь измеряется иначе, парень. Она дольше".

"И… сколько?"

"Как повезет", — уклончиво ответил соддиец.

Некоторое время они молчали, глядя на огонь. Ардай, хоть и чувствовал себя по-прежнему выжатым до донышка, однако спать уже как будто и не хотел. Совсем. Ну и ладно, успеется.

Демончир извлек из ниоткуда еще флягу, протянул Ардаю, там тоже был горячий травник с вином.

"И чем я думал, хоть бы хлеба захватил побольше! Торопился. Ты очень голодный?"

"Терпимо".

"Ты ведь такое устроил — странно, что еще шевелиться можешь".

Да, Ардай припоминал. Он устроил бедствие для города на острове.

"Я не хотел…"

"Никто тебя и не винит. Хорошо, что еще обошлось, да и ты жив. А мог бы вообще умом повредиться, если на то пошло. Это просто сплошная удача, парень".

Демончир, удобно развалившись у костра, задумчиво смотрел на огонь.

"Я раз в году бываю в Содде, парень. Жене говорю, что уезжаю по делам. А на самом деле навещаю семью брата и летаю над горами. Неделю летаю, или больше. Для меня лучшего удовольствия нет. Здесь это редко получается. В прошлом году вот руку сломал, когда с сыном на охоту ходил, так превратиться не смог, от отчаяния выть хотелось".

"Когда ранен, нельзя превращаться?"

"Ну да, нельзя. А уж если калекой остался — тогда вообще паршиво. Так что береги руки-ноги, парень".

Мелькнула догадка, и Ардай добавил:

"И хвост".

Демончир рассмеялся.

"Точно. И хвост".

Вот, значит, в чем подвох: отруби дракону хвост, и он не сможет вернуться в человеческий облик.

Они долго разговаривали, сидя у костерка, не спеша, иногда бессвязно перескакивая с одного на другое. Это здорово было, что Демончир оказался таким разговорчивым.

"Так у тебя сын есть?"

"Есть. Тринадцать ему. А вообще, детишек у меня трое, и все без крыльев. Жалко. У дочки вот признаки силы явные, вот это она — запросто", — он щелкнул пальцами, и на землю рядом упало свернутое одеяло.