Нечаянные крылья

Дав Ардаю вволю себя рассмотреть, белая взмахнула крыльями, плавно поднялась и умчалась вверх, с каждым мгновеньем все больше ускоряясь, и влилась в драконий танец под облаками. Ардай все никак не мог понять, действительно ли это танец, то есть, подчинены ли чему-то неслышному движения драконов, или каждый просто летал в свое удовольствие, ему казалось то так, то этак. Но белая была прекрасна и в полете тоже, единственная белая среди множества темных и светлых серых, коричневых, зеленых. Она играла, наслаждаясь, словно купалась в небе, то парила, раскинув крылья, то вдруг закладывала такой пируэт, то сердце Ардая, сердце наездника руха, восхищенно екало.

— Прелесть эта княжна Лиолина, правда же? Тебе не завидно? — услышал он рядом смешливый голос Шалы.

— Это — Лиолина? — он был потрясен и ошарашен, как ни странно.

— Конечно! — Шала стояла сзади, за его плечом, и наслаждалась эффектом. — Она здесь теперь единственная белая, и еще Бина, которая пока слишком маленькая. Есть, правда, еще старая Виграсса, тетка Аолы, но она почти не в счет. Знаешь, если ты так будешь смотреть на красавицу княжну, родные, чего доброго, передумают отправлять ее весной к жениху.

И добавила, понизив голос:

— Впрочем, они, может быть, и так теперь передумают.

Но чувства Ардая уже изменились. Да, он был потрясен, но восторг пропал, скорее, его как холодной водой окатили.

Милая и добрая девушка, которая пыталась так отважно сопротивляться магу… как птичка, которая бьет крыльями, даже зная, что не вырвется — вот эта белая драконица. Он ее поцеловал, практически в шутку, там, на рыночной рушьей башне — белую драконицу…

Все очевидно, конечно. Он и так давно понял, что часть женщин, виденных им в Содде, причем наверняка большая часть — драконицы. Драконицами были его мать и бабушка, и Мена, кстати — тоже. И сам он, на минутку, тоже дракон! Ясно, что и Лиолина не может не быть драконицей. Это все так. Умом он это понимал. Но в душе, или где еще там, это не укладывалось в правильную картину.

Просто он еще не привык к девушкам-драконицам. Потом привыкнет, наверное.

Шала вот превращалась в сову. Он сам — в ворону. Но это магия, это другое…

Интересно, а что бы чувствовал отец, увидь он хоть раз свою жену Валенту вот так, в драконьем обличье?..

Шала позади него расхохоталась.

— Эй, дровосек, ты чего? Не хмурься. Знаешь, а они ведь ждут тебя. Вся эта толпа соддийцев в небе изо всех сил делает вид, что им все равно, полетишь ты, или нет, но на самом деле они собрались тут посмотреть, как ты полетишь. Ну, вспоминай! Ты же летал! Вспоминай, как ты летал над Шайтаканом!

Он помнил, да. Темное небо и море внизу. Но лететь не мог. Ну не мог, и все тут!

— Можем мы деться отсюда… куда-нибудь? — он резко повернулся к Шале, но ее рядом уже не было, она бежала вниз по склону, перепрыгивая с камня на камень.

А в это время белая драконица полетела вниз. Он заметил не сразу, а когда она уже неслась прямо на него. Впрочем не прямо…

Драконица пролетела рядом, при этом ударила его хвостом, сбила с ног, так что он покатился по земле. Неожиданно, мягко говоря!..

Драконица повернулась и вновь налетела на него. Ничего думать он не стал — некогда было. Он просто выбросил руку ладонью вперед, отгораживаясь от натиска белой, и это неожиданно помогло — белая словно оттолкнулась от невидимой преграды, и опять взмыла вверх. Но теперь он не стала вплетаться в затейливый драконий танец, а полетела прочь.

Он неосознанно воспользовался тем же умением, которым в Шайкотане ловил рассыпанные рудхом монеты и двигал скамейки. А оказывается, этим же можно остановить дракона.

Только с чего бы это белая… Лиолина, то есть, вздумала так себя вести? С ума, что ли, сошла?..

Какое-то время все продолжалось по-прежнему: драконы танцевали в небе, а он смотрел. И уже не раз подумалось, что на сегодня хватит. Нет, ему нравилось, конечно, но — довольно. А если они и правда ждут, когда он полетит, то тем более довольно.

А потом он почти случайно взглянул вниз, в сторону башни под склоном. Было далеко, но все равно видно, как на стол уже выставили какую-то снедь, а около стола топтался не кто иной, как толстяк Сайд, а с ним рядом определенно была Шала — ее рыжую лохматую гриву мудрено было не узнать хоть откуда. Они, кажется, оживлено спорили о чем-то. Вот Шала повисла у Сайда на шее…

Ардай стиснул зубы, и больше уже никуда не мог смотреть, только на этих двоих.

Да толстяк на нее и раньше слишком уж явно облизывался, это очевидно, но чтобы…

Даже жены к ниберийкам не ревнуют — так, что ли?!

Вот Сайд смачно поцеловал Шалу, шаря обеими лапищами там, куда ему явно не следовало бы их запускать.

Ардаю стало тяжело дышать, и темные точки запрыгали в глазах. И землю отбросило назад, и мир качнулся, а ледяной воздух вдруг ворвался в грудь, как вода в горло жаждущего, а два его огромных крыла вспенили воздух — так ему показалось.

И тут же вокруг него сомкнулось кольцо, из той же силы, которой он сам ловил монеты и оттолкнул Лиолину, а вокруг были мощные чещуйчатые тела и крылья, и сила подхватила и понесла вверх.