Нечаянные крылья

— Это действительно ты, ниберийка? Ты что здесь делаешь? — у двери, обеими руками держась за решетку, стояла Лиолина, и вид у нее был самый что ни на есть растерянный.

— Привет тебе, княжна, — весело отозвалась Шала. — Что я тут делаю? А тебе толстый не доложил, что ли? Я друга встретила. А когда я хочу навестить друзей, мне ваши стены и решетки не мешают, ты же знаешь.

— Кай твой друг?..

— Именно. Приходилось нам вместе творить дела, да, дровосек? И, знаешь, что я тебе скажу, княжна? Это самый бестолковый дровосек, должно быть, по обе стороны Драконьих гор. Он почему-то сначала делает, а потом думает. Ну это ладно, кто из нас без недостатков? Мы тут в кости играем, заходи, присоединяйся.

— Н-нет… — Лиолина попятилась, а потом бросилась прочь из подвала.

— Не хочешь — как хочешь, — сказала ей вслед Шала.

Потом с каким-то сомнением посмотрела на Ардая.

— Ладно, дровосек. Увидимся. Я ненадолго отлучусь.

И не спеша растаяла. Хоть попрощалась. Ладно, кажется, пока она уходить не собирается. Ардай очень не хотел бы, чтобы она ушла.

Он вытянулся на одеяле, не сводя глаз с кусочка неба за окошком.

Каждая новая порция объяснений, полученных от ведьмы, только запутывает больше и больше. Кто же он такой, наконец?

Все ведьмы, лишь бросив взгляд, видят в нем горного колдуна. И Зиндана, и та старуха Ильмена, и Шала. Все они утверждают, что у него нет предначертанной судьбы. Но сами колдуны не признают его за своего. Нет, они считают, что немного он соддиец, но в нем нет чего-то главного.

Так чувствителен он к обычной магии, или нет? И мог ли маг его зачаровать?

Нет! Все его существо противилось этой мысли. Нет, нет, и еще раз нет! Как нужно ему все это понять! Как душно. Как душно здесь.

Голова вдруг закружилась, показалось, что стены стали, приближаясь, падать.

Душно. Ардай со стоном сжал голову руками.

Не хватало еще, чтобы он лишился тут чувств, как истеричная тетка. Он мужчина из рода Эстерелов, имперский наследный имень, демоны на вас! Его не испугаешь соддийской тюрьмой. Он умеет владеть собой. Подумаешь, тюрьма, подумаешь, душно…

Он стал дышать медленнее, считая удары сердца. Так, хорошо…

Прошло.

В следующий раз Шала вернулась поздно вечером, когда Ардай уже было уснул. Но он проснулся, внезапно, как от толчка. Почему проснулся? Кажется, ни один шорох не нарушил тишину. Горел светильник, которого у Ардая не было — колдуны почему-то не подумали снабдить его этой роскошью. Он, впрочем, не огорчался — что ему тут делать при свете? Лучше уж спать. А теперь горел меленький светильник, стоявший прямо на полу, Шала сидела перед ним, скрестив ноги, сполохи от мигающего огня прыгали по стенам, по лицу девушки, казалось, что она светилась изнутри, как будто сама была из огня.

Она, Шала, была близко, только руку протяни. Ардай и протянул, коснулся ее колена, обтянутого холщовой клетчатой юбкой, улыбнулся:

— Ты мне опять снишься?

— Какая разница, дровосек?

— Да что ты заладила, дровосек, дровосек…

— Не Каем же тебя звать. Глядишь, перепутаю еще.

— Хорошо. Зови как хочешь, — не стал спорить Ардай.

— Буду тебя развлекать, как обещала, — сообщила Шала. — Хочешь сказку?

— А какой у меня выбор? — практично уточнил Ардай, потому что сама Шала вдруг показалась ему более желанным подарком, чем ее сказки. Захотелось просто обнять, пропустить между пальцами ее длинные огненные пряди… Такая она была красивая, и даже больше того, словами не объяснишь…

Шала рассмеялась совсем тихонько и ниже склонилась к светильнику.

— Никакого выбора, дровосек. Говорю — сказку, значит — сказку. Только это не совсем сказка. Это, говорят, чистая правда. Слушай.

— Ладно, слушаю, — Ардай устроился поудобнее, однако не удержался. — А тебе не холодно? Иди сюда.

— Холодно, мне? Насмешил.

— Ладно, я просто отдам тебе одеяло.

— Не надо, говорю, — Шалины глаза смеялись. — Слушай, и больше не перебивай. Это история про то, как здесь появились мы, ниберийки, и вы, соддийцы. У князя есть книги, много книг, попроси Лиолину, она не откажет. А мы, ниберийки, больше любим рассказывать истории.

Она наклонилась к огню совсем низко, завившиеся кольцами пряди свесились к самому стеклу светильника и казалось, горели. Ардай с трудом удержался, чтобы не отвести их в сторону — а ну как и правда загорятся.

Не загорятся, конечно, не допустит ведьма. Никогда у нее не случится, чего сама не захочет.