Нечаянные крылья

— Да, да. Ты все об одном! Не мешай мне. Итак, когда-то в том мире, в Содде, должна была случиться катастрофа… гибель, понимаешь? Может быть, весь мир бы погиб, может, часть мира, но вся Содда — наверняка. Большой огонь должен был обрушиться на Содду с небес. Князья собрались на большой совет. Видишь ли, князья могут объединять силу своих кланов, так, что она возрастает тысячекратно. Можно было попробовать остановить катастрофу. Поскольку соддийцы не умели открывать ворота в другие миры, другого выхода не было. Было решено применить всю возможную силу. Но некоторые князья настаивали на том, что есть риск выложиться чересчур, то есть сила может выгореть без остатка, так, что она перестанет передаваться последующим поколениям, а поэтому некоторым, может быть, наиболее одаренным, не менее трети всей молодежи, следовало покинуть опасное место и никак не участвовать в спасении мира. Так говорили те, кто понимал природу силы лучше других, кто был наделен ею в большей степени.

У этой идеи было немало противников. Говорили, что спасение мира — это дело всех. Что если часть наиболее одаренных устранится, силы не хватит. Наконец, что сила не может исчезнуть, потому что такого никогда не бывало, если ее и потеряют родители, то она возродится в детях. Но три князя настояли на своем, и повелели своим сыновьям увести третью часть молодежи своих кланов. А сами они остались, и объединили силы своих кланов, и когда настал нужный момент, они смогли применить много, очень много силы, так много, что, должно быть, можно было бы создать другой мир, поменьше. И все получилось. Мир уцелел. Но случилось то, что предсказывали те три князя. Вся сила была объединена, и потеряна. Соддийцы были выжаты до самого донышка. Многие, очень многие погибли, и среди них — четыре князя из семи. Это было огромное горе, но мир выстоял, и в нем можно было жить дальше. Но жить было некому, по крайней мере, жить по-прежнему. Соддийцы, все как один, стали жалкими калеками — в своем понимании, хотя они всего лишь стали обычными людьми, такими, среди которых ты рос, дровосек. И когда у них начали рождаться дети, стало ясно, что способность передать силу детям тоже потеряна. И вернулись те, временные изгнанники, которые по приказу своих князей сохранили себя. Они были здоровы, они были прежними. Вот так, — Шала опустила голову.

— Это было задолго до того, как вы, ниберийки, явились в Содду, да? — заметил Ардай. — Я понял, в общем, что было. Та часть народа, которая потеряла силу, продолжала обижаться на тех, кто ее не потерял. Хоть, может, и виду не показывала, все-таки те не очень виноваты, и спасались они по приказу, и все такое. Да?

— Да, все верно, — подтвердила Шала. — Итак, что было потом? А потом открылись ворота вот сюда, в этот мир. Здесь уже жили две человеческие расы, причем обе, представь, были родственные и между собой, и соддийцам. И здесь было очень много свободной земли, и этому миру на десятки тысяч лет вперед не угрожало никаких опасностей. И еще этот, здешний мир был чуждым силе соддийцев. Расы, которые жили здесь, силой, подобной соддийской, не обладали. И какой-то умник придумал — уйти сюда. Ушли многие, те, кто потерял силу. Но поскольку они были без силы и беззащитны, за ними сюда последовали семь десятков драконов. И некоторые ниберийки тоже, просто потому, что захотели. Сначала можно было свободно переходить из одного мира в другой, и те, кто остался, узнали, как здесь хорошо. Здесь существовало искусство магии, доступное и бывшим соддийцам тоже. А это было заманчиво, получить взамен потерянной силы нечто сходное. Потом ворота закрылись, они бывают открыты лет сто, не больше. И закрыты они были более чем три тысячи лет.

— Ого, — вздохнул Ардай. — так значит, те, исконные драконы, которые вымерли здесь уже поголовно — они пришли когда-то из Содды, чтобы защищать переселенцев? Недаром мне показалось, что те драконы и нынешние — похожи, раз и те и другие боятся драконьего камня. А где потомки соддийцев, куда они подевались?

— Как это — где? — Шала повела руками вокруг себя. — Всюду. Нет, не здесь, не в Драконьих горах, конечно. Здесь их как раз немного. А вот вся Итсвана, северные королевства, княжества на Востоке. Это и есть они, потомки переселенцев из той, изначальной Содды.

— Все мы, то есть? Все-все люди? — изумился Ардай.

— Да, дровосек. Три тысячи лет, не забывай. А скорее всего, и больше.

— Погоди, — Ардай потер руками лицо. — Что-то я не понимаю. Это все полная ерунда какая-то. Мы же не похожи на колдунов. На колдунов не действует обычная магия. Даже капли соддийской крови отличают меня от прочих людей! И еще, почему тогда у нас вечная вражда с драконами? И откуда тогда здесь взялся шад, без которого нельзя победить дракона? И вообще, ты говорила про соддийцев, а где были драконы? И в чем именно заключалась та потерянная сила соддийцев? Они потеряли своих драконов? Да или нет?