Нечто. Разгадка смерти

С диким криком Вита выломала доску, пригвождавшую ее к месту, и, не обращая внимания на слабые протесты Алины и Алекса, пустилась наутек, чудом улизнув от нападения.

– Оно там! – подбежав к подругам, завопила она, размахивая руками так, что даже отвесила пощечину Нике.

– Оно там! – закричала в ответ Ника, хватая за плечи Марго и начиная трясти ее в разные стороны, отчего у той растрепался впечатляющий конский хвост, специально зализанный ради генеральной репетиции.

– Успокойся! – со всего размаху Марго наградила Нику второй пощечиной.

Та отступила на шаг, схватилась за розовеющие щеки и села на корточки.

Из кухни послышались леденящие душу крики.

– Поздно… – проронила Вита, хватая Нику за волосы и волоча прочь из столовой. – Сматываемся! – взревела она, ускоряясь.

– Но им надо помочь… – в недоумении уставилась на нее Марго.

– Забей на них! – повысила голос Ника, пытаясь приноровиться к бегу подруги.

– Им не поможешь… Хватит ныть! – с этими словами Вита пихнула Марго в спину и заставила семенить перед собой.

– Ты всегда командуешь… – через одышку попыталась надуться Ника.

Все же надо было почаще ходить на физкультуру…

– Идем всегда, куда ты скажешь, смотрим то, что ты хочешь… Но сегодня мне это по вкусу, – примирительно закончила она.

23

Через час все, кто остался в школе, вновь убегали.

Римма Эдуардовна, которой не мешал даже внушительный бюст, обрамленный видавшим виды мехом, с нежданной прытью неслась по коридору. За ней едва поспевали остальные. За ними хлюпала слизь, заглатывая попавшиеся под руку предметы. Стулья, двери, лампы погибали в ней, как в черной дыре. Пупок присоединился к общему движению и с завидной прыткостью при подобной комплекции бежал рядом с Никой, цепляясь за нее руками.

Зеленая волна накрыла бы бегущих, если бы они не успели спрятаться в туалете по соседству с протекающими трубами и отваливающейся раковиной без единого куска мыла. В помещении стояла духота. Ника слышала над своим ухом тяжелое дыхание Пупка и чувствовала, как в ней поднимается волна отвращения, досады и жажды мщения.

– Что за черт, – послышался его низкий скрипучий голос, – от кого мы убегаем?

Никто не потрудился ответить.

– Ладно, – решился через какое-то время Борис Федорович. – Мы должны предпринять что-то.

– Предпринять, – вмешался Кирилл, вертя, как хамелеон, круглыми глазами и показывая, что он с неконтролируемой толпой не имеет ничего общего. – Надо было школу закрыть, а не подвергать нас опасности! Теперь вы все получите по заслугам, – злорадно заключил он, скрещивая руки на груди.

Римма шикнула на него. Борис промолчал, исследуя стены. Остальные субъекты сильного пола не обладали достаточным мужеством, чтобы напрямую высказать свое недовольство. Тем более кто-нибудь мог счесть, будто они одобряют Кирилла.

– Не думаю, что у вас получится справиться со стихией… – протянул Пупок. – Вы просто преподаватель, не больше. Не стоит строить из себя спасителя.

– Борис Федорович хотя бы преподаватель биологии, а вы – простой физрук, – не скрывая раздражения и оторвавшись от руки Марго, в которую вцепилась как в спасательный щит, процедила Ника.

– Как ты смеешь так разговаривать с преподавателем? – изумилась Римма, пока Эмиль Рудольфович пытался отдышаться от ужаса.

– Да пошли вы! – взорвалась Ника, пытаясь ссорой выплеснуть все, что наболело в душе за последнее время. – Кто должен теперь слушать ваши бредни, если мы все умрем, а виноваты в этом вы, если позволяли ему, – она указала на Пупка, – замутить все это!

– Что ты несешь, Совина? – еще сильнее распылился Эмиль Рудольфович, пятнами краснея от негодования.

– Да вы думаете, мы не знаем, кто создал эту слизь? – в бешенстве закричала Ника.

Борис Федорович и девочки тщетно попытались успокоить ее. Разозленные флегматики с непривычки кажутся страшнее холериков, для которых ор – рутина.

– Да брось, Ник, – спокойно обратился к ней Кирилл. – У этого мозгов бы не хватило.

Эмиль подобрался к Кириллу (что было непросто при забитости комнаты и его профиле), отвесил ученику затрещину и гордо покинул территорию. Сочувствующая его настроениям Римма не решилась последовать за ним. Она робко озиралась кругом и молчала вопреки привычке.

Спустя некоторое время опустевшая школа разразилась женским воплем. Все, кто находился под сомнительным прикрытием ветхой двери, выбежали в коридор и услышали выстрел из кабинета директора.

Когда толпа добежала до него, Ника увидела Эмиля Рудольфовича, держащего на руках истекающую кровью Стелу Вениаминовну. Рядом с ее обездвиженной ручкой, изящно хватающейся за Эмиля, валялся пистолет. Вокруг стоял дым, волосы у директрисы были одного цвета с пеплом (она добровольно носила этот неестественный оттенок). Стела пыталась сказать что-то, но была так слаба, что окружающие расслышали лишь: «Как я… нельзя было брать руководство». Несмотря на ранение она какое-то время боролась за жизнь, грациозно елозя ладонями по пропитанной кровью одежде. Наконец, под гробовое молчание окружающих она затихла.

– Вы… – выдохнула Марго, поворачиваясь к Эмилю, – убили ее!