Недалеко от Земли

— Ничего, — она мягко улыбнулась, проходя мимо посторонившихся товарищей. — К ужину постараюсь быть вовремя.

— Сейчас намечается сборище в кают-компании, — вслед ей сказал Виктор Хромов. — Мы хотим заранее занять места получше. Ты придёшь?

— Непременно, — Тараоки, обернувшись, кивнула. — Зарезервируйте местечко рядом.

Она прошла к стойке, наугад выбрала три блюда, взяла чашечку дымящегося чёрного кофе, поставила всё это на поднос и остановилась в нерешительности. Взгляд её блуждал по залу в поисках столика с какими-нибудь знакомыми. Вивьен давно отвыкла обедать в одиночестве, да, честно сказать, и не любила этого. Пока она присматривалась, перед ней возник мощный силуэт, заслонивший сразу половину обзора.

— Сударыня, — раздалось сверху, — не составите ли нам компанию? Приятно, знаете ли, трапезничать в обществе прелестной дамы.

Тараоки подняла голову и увидела улыбающуюся добродушную физиономию. Мужчина, стоявший перед ней, выглядел могучим, или, вернее, довольно обширным. Более всего он напомнил ей Добрыню Никитича с известной картины русского художника Васнецова «Богатыри». Правда, растительность на его лице отсутствовала, и стрижка ничем не напоминала удалые кудри народного героя. А вот общее впечатление он производил именно такое. Она едва доставала ему до подбородка, хотя для японки рост её был достаточно высок.

— Андрей, — прогудел геркулес, протягивая огромную лапищу и забирая у Тараоки поднос. — Давно жаждал быть представленным, да всё никак не получалось. А вы, простите?..

— Вивьен.

— Вот как? — брови гиганта удивлённо приподнялись. — Э-э-э… довольно необычное имя для восточной красавицы.

— Я американка, — сообщила Тараоки. — И родилась в штате Вирджиния.

— Ага. Это меняет дело Вы ведь из команды испытателей?

— Бородин! — послышался ещё один голос от дальнего столика. — Пока ты там лясы точишь, незнакомка умрёт с голода, а у нас всё остынет.

Андрей очень шустро, при такой-то комплекции, повернулся и тем самым предоставил даме возможность увидеть второго говорившего. Им оказался сухощавый, средних лет и строгого вида, человек с мягкими, светлыми, спадающими на лоб небольшой чёлкой волосами, одетый в тщательно отутюженный комбинезон с эмблемой биологической секции Базы на груди.

— Уже не незнакомка! — торжественно пробасил Бородин, подхватывая Тараоки под руку и увлекая к столику своего знакомца. — Её зовут Вивьен, и она милостиво согласилась разделить с нами нашу скудную трапезу.

— Не обращайте внимания на этого болтуна, — ворчливо произнёс биолог. — Его заносит в присутствии хорошеньких женщин. Сколько его знаю, никак не могу взять в толк, как в нём уживаются два совершенно разных человека — прекрасный учёный с блестящим, холодным умом и разнузданный бонвиван.

— Наш сумрачный друг так шутит, — радостно рявкнул Андрей. — Кстати, его зовут Василий. Он тёзка кота моей мамы. Для близких знакомых просто Вася. В отличие от упомянутого кота. Вы не смотрите, что он с виду такой смурной, в душе он добрый и отзывчивый. Внешность — антураж для сотрудников, подопытных животных, амёб и инфузорий. Он ведь у нас глава биологов. Доктор Терехов! Кто из космонавтов не слышал этой фамилии! Положение, знаете ли, обязывает.

— Васья, — повторила Тараоки. — Очень мягкое и вкрадчивое имя. Оно полностью компенсирует ваш непримиримый облик.

— Вы так полагаете? — немного оттаял биолог. — Приятно слышать. Особенно из уст японки. Вы ведь японка? Я не ошибся?

— Не ошиблись. Я — этническая японка, что не мешает мне быть гражданкой Америки. Кроме того, мы с вами почти коллеги, я доктор медицины и знакома с некоторыми вашими работами. Рада, что мы встретились в непринуждённой обстановке.

— Я, между прочим, тоже доктор, — напомнил о себе Бородин.

— Да?! — восхитилась Вивьен. — Значит, можно собирать консилиум?

— Не получится, — вздохнул Терехов. — Он физик. Руководитель здешних ньютонов. Наши виды деятельности почти не соприкасаются.

— Мне нравится это «почти», — громыхнул Андрей, цепляя вилкой мелко нарезанные кусочки салата. — И прежде всего, когда дело доходит до знакомства. Например, такого, как сейчас. Вас ведь не смущает, что я занимаюсь звёздами и процессами взаимодействий, а меня, в свою очередь, почти не волнуют ваши подопытные кролики. Ну, разве что, так, самую малость. Я всё же большой любитель всякой живности. Мне их жалко. — Он подцепил ещё один кусочек. — Между прочим, Вивьен, каким образом доктор медицины оказался внутри команды испытателей?

— Для врача всегда предпочтительнее примерить на себя необычную ситуацию. Чтобы потом можно было смело ставить диагноз. И, кроме прочего, я — лётчик.

— Ничего себе! — удивился Бородин. — Парадоксальное сочетание!

— Кому как, — Тараоки пожала плечами. — Меня вполне устраивает. Считайте это проявлением совмещения западного образа жизни и восточного метода развития сознания. Кстати, раз уж вы пригласили меня в компанию, не поведаете ли, что новенького обнаружилось после первых полётов человека на «папке»?