Недеццкие сказки для перешкольного возраста

Просидели в библиотеке до поздней ночи. Кащей то читал, то бегал по замку в поисках необходимых и только ему известных предметов. Один раз, ненадолго удалившись, Бессмертный вернулся в странном одеянии, состоящем сплошь из карманов и особых петелек для колбочек, ножей и еще не бог весть чего.

Пока он раскладывал собранные зелья и вещички по карманам и ячейкам костюма, Василиса спросила:

— Слушай, а кто такой этот Изяслав Портной?

— Автор трактата? — уточнил Кащей, вставляя флакончик со светящейся жидкостью в одну из нагрудных петель, — не знаю. Кто-то считает, что это коллектив авторов, потому что трудов много написано, даже тяжело представить, что один человек за всю жизнь столько написать смог. Кто-то уверен, что на самом деле такой был. Существует легенда, что много веков назад жил рыцарь с таким именем. Долго промышлял странствиями, да подвигами, а потом вдруг внезапно разбогател и стал одежду шить.

— Кто ж, разбогатев, в портные подаётся? — изумилась девушка.

— Вот и мне эта история невероятной кажется. Но также, говорят, организовал этот Изяслав тайное сообщество не то «феритейл», не то «фритейлор».

— И чем же занималось это общество?

— Знания, говорят, собирало, да систематизировало.

— А означает название что?

— Да затерялось значение в веках-то. Кто говорит, что хвост феи, кто — свободу портному. Поговаривают, эти свободные портные и сейчас есть, только не афишируют своё существование. Потому что, если их знания дурному человеку попадут, то беда будет, — Кащей проверил амуницию, несколько раз подпрыгнул на месте и удовлетворенный результатом, сказал: — Но сколько легенды не пересказывай, идти всё равно нужно. Пойдем, Василиса. Пора.

* * *

— Неужели это итальянцы столько навыкапывали? — изумлённо спросила Василиса, придерживая подол платья, чтобы не замочить его в нечистотах.

— Не похоже, — задумчиво пробормотал Бессмертный, освещая флаконом со светящейся жидкостью очередную развилку тоннеля.

Василисе казалось, что они блуждают по подземному лабиринту целую вечность. Один переход сменялся другим, небольшой тоннель, по которому нужно было идти, согнувшись в три погибели, выходил в тоннель побольше и пошире, а тот, в свою очередь, — в еще больший. Иногда тоннели разветвлялись, но Кащей уверенно выбирал один из вариантов.

— Как ты знаешь, куда поворачивать? — спросила его Василиса.

Тот без слов поднес светящуюся склянку к одной из стенок тоннеля. Вся она была испачкана такой же субстанцией, что и крышка люка.

Некоторое время шли молча, а затем Василиса вновь подала голос:

— Бессмертный, так всё-таки, как думаешь, Ванька мой — тоже проекция?

— Почему ты так решила?

— Ну, появился ниоткуда, наураганил и исчез в никуда.

— Возможно и проекция.

— Это что ж получается, наш мир его отторгнул?

— Ну как я тебе наверняка-то сказать могу, если сам только сегодня до книги с этой теорией добрался?

Василиса тяжело вздохнула, а Бессмертный встряхнул флакон, начавший тускнеть, и свечение на некоторое время вновь сделалось ярче.

Василиса собралась было спросить еще что-то, как из тоннеля впереди послышался слабый стон.

— Слышал? — шепотом спросила девушка Кащея, вглядываясь в едва уловимое свечение где-то в конце тоннеля.

Тот молча кивнул, вытащив на всякий случай из ножен нож с травлеными по всему лезвию диковинными символами.

Звук раздался снова. На этот раз более явственно. Это был голос. И голос звал.

— Нашли! — воскликнула Василиса и бросилась вперед, на звук. — Ваня! Иду, мой хороший!

— Горыныч, держись! — рванул вслед за ней Кащей, а уже в следующее мгновение, когда всё понял, закричал: — СТОЙ, ДУРА!

Но Василиса слышала только голос своего внезапно пропавшего мужа.

Бежать Кащей не прекратил. Но не на выручку трехголовому напарнику, а за девушкой. Его разум понимал, что голос в конце тоннеля, как и свет, всего лишь иллюзия, вызванная тем самым, неведомым, выводившим на прогулку нечто потустороннее, чтобы это потустороннее писало на стене замка. А они, слышали только тех, за кого больше всего в данный момент боялись. Кащей — Горыныча, а Василиса, оказывается, — Ваню.

Кто звал их на самом деле можно было только гадать, но Бессмертный был готов поставить свою иглу на то, что хорошего в начавшем мерцать свете в конце тоннеля нет ничего.

— Стой! — вновь прокричал он Василисе.

Но ответом ему было только хлюпанье луж под ее ногами.

Вывалился из тоннеля в какую-то огромную пещеру Кащей на долю секунды позже Василисы, но и этого было достаточно, чтобы не успеть.