Недолговечная вечность. Философия долголетия

Счастливая жизнь – это не только «замысел юных лет, реализованный в зрелые годы» (А. де Виньи. «Сен-Мар»), это еще и судьба, которая взаимодействует с чем-то бóльшим, чем она сама, – судьба, открытая другому измерению. Земное существование совершенно в каждом своем мгновении, и в каждом мгновении ждет еще большего совершенствования. При условии, что мы будем отличать потенциальное от возможного. Первое крайне важно в отрочестве и юности, когда речь идет о том, чтобы с помощью учебы и работы раскрыть в себе таланты, пробудить дарования. Это внутреннее развитие, необходимое каждому. Знания и труд помогают нам найти себя. Возможное относится к другому порядку: это внешняя данность, компромисс между миром и моими ожиданиями, раскрывающий в каждом новые, неизвестные стороны, побуждающие превзойти самого себя. Мои способности позволяют мне реализоваться, а опыт позволяет пойти еще дальше и создать себя заново. Именно об этом говорит выражение: «Я никогда бы не подумал, что у меня это получится». С возможным мы переходим от управления собой к расширению своего существа посредством реальности.

Не будем питать бессмысленных надежд: начиная с определенного возраста, мы уже не можем обращаться с нашей жизнью как с игральной костью, бросаемой наудачу, – хвататься за всё подряд, приниматься за биологические исследования, автомобильные гонки, прыжки с парашютом, математику. В 60 лет еще меньше, чем в 20, справедливо утверждение, что «выше нас только небо». Это американская позиция – «you can do it», «ты можешь это сделать», не устанавливающая никаких ограничений для способностей человека, лишь бы он засучил рукава: оптимизм нации первопроходцев, которая верит в сочетание самоотдачи и доброй воли. Сейчас меньше, чем когда-либо, мы можем уклониться от необходимости выбора и предаться опьяняющей душу безграничности. Возраст избавляет от неуверенности. Но ограничения, сужая круг наших возможностей, служат укреплению нашей свободы.

И все же в отдельные, исключительные моменты нас продолжают одолевать стремления, вожделения и мечты столь разнообразные, что, пораженные их изобилием, мы не в силах в них разобраться. Это ошеломительное, близкое к параличу состояние сродни головокружительному состоянию подростка, который видит, что перед ним открыты все дороги. И вот «реальное – тесно, возможное – бесконечно», как говорил Анри-Фредерик Амьель в своем «Дневнике»: этот швейцарский рантье XIX века всю жизнь пребывал во власти собственного безволия и не пережил никаких событий, отказавшись от них, будучи не в силах объять все направления. В этом мире в любом возрасте нас поджидают новые возможности. Фрейд говорил: чего можно ждать от психоанализа, так это «примириться не с действительностью, а с данными нам возможностями. Хотеть того, чего хочется, и быть способными на то, на что мы способны. Не хотеть того, на что мы способны, – значит пасовать перед действительностью. Не быть способными на то, чего нам хочется, но полагать, что способны, – значит воображать себя всемогущими. Но важно, чтобы мы смогли разыграть свою партию, сказать то, что имеем сказать, дать свой ответ миру. Любить и работать»[153].