Недостающее звено

Когда он это говорил, было ощущение, что он или спит, или бредит, но он явно отождествлял свою личность с Родиной и потому, кажется, мог и расплакаться, расчувствовавшись. Но он не расплакался. У прапорщика в руках появилась тоненькая папка, как я заметил, с моей фамилией, и мы за полковником проследовали в соседний кабинет. Он был довольно просторным, и за одиноким столом сидела барышня в пилотке и, вроде как, в военной форме. Но когда она встала из-за стола, что-то достать из шкафчика, стало понятно, что это вовсе не форма, а костюм для ролевых игр, судя по супер мини-юбке и высоте каблуков. Впечатление подчеркивалось цветом губ: они были красными и тяжелыми, как эмаль на звездочках. Что касается пилотки, то она чудом удерживалась на копне черных волос. Дама явно была расстроена, фыркала на полковника, и моргание ее ресниц учащалось при взгляде на него. Похоже, что до этого у них прошел какой-то дремучий разговор. Несложно было предположить его смысл: вероятно, ей предложили покинуть работу, так как новобранцем на эту должность была барышня с артистическим именем Лола. А возможно, все было и не так. Из шкафчика она достала красную книжечку со звездой и сейчас, обмакивая перо в тушь, переносила туда данные из моего паспорта. Полковник сидел на стуле, свесив голову. Он озонировал и что-то бурчал себе под нос. Барышня, похоже, все закончив, насуплено отвернулась. Полковник это заметил, встал и расписался в красном документе, потом хлопнул печать и передал его прапорщику, а сам, взяв мой паспорт, стал его в неистовстве рвать. Это исступление было мне малопонятно. Его пальцы, похожие на свиные сосиски, неожиданно справились с этой операцией, и он демонстративно все клочки бросил на стол, барышне, которая хлюпала носом и вздрагивала. Полковник махнул нам выйти, прапорщик повел меня в конец коридора. А из-за дверей нам вслед неслось голосом того, кто напялил на себя маску Родины и направлял молодежь по правильным рельсам, всякие слова, которые, я думаю, были не по уставу. Он что-то внушал своей подчиненной в пилотке и мини-юбке.

В конце коридора была комната, вроде как похожая на красный уголок. Там уже располагалось человек 15 таких, как я. Прапорщик напомнил, что двери он не закрывает, так как отсюда бежать некуда – паспорта наши уничтожены, мы уже люди не гражданские и числимся за Министерством обороны, а там побег – это предательство Родины и соответствующий приговор. Сильно было заметно, что здесь любят Родину вспоминать. На всех лозунгах, висящих на стенах, это слово присутствовало. А если не оно, то слово Отчизна – обязательно. Прапорщик ушел, на меня внимания никто не обращал, знакомых я никого не увидел. Уж бывшего одноклассника, что покойниками распоряжался, так точно.

Как только ушел прапорщик, присутствующие продолжили заниматься тем, чем занимались, а именно, принимать через решетку форточки бутылки и закуски, даже гитару пытались пропихнуть, но не получилось. Похоже, настоящим проводам решетка не помеха. Угощали всех, кто угощался, потом начали грызться между собой, не сойдясь во мнении по верности невест, но далеко не зашло. Пришел прапорщик с каким-то еще военным и, похоже, шоферской профессии, ибо от него воняло керосином. Шли грузиться по коридору под продолжающиеся уже который час крики, теперь орала девушка в пилотке, визгливо, используя только исключительно идиоматические выражения, добиваясь для себя женской и социальной справедливости.

Нас разместили под тентом военного ЗИЛа, и мы двинулись в путь. Путь пролегал в наш аэропорт, у которого, как я когда-то узнал, были свои военные тайны. На ЗИЛе же нас подвезли в район видимости самолета, который был внешне похож на нашего трудягу АН-24, но двери у него, как ворота, были открыты сзади. Сейчас туда затаскивали какие-то грузы, очень даже похожие на те, что я когда-то вез багажом. Еще час что-то таскали, кто-то из нашей команды уже спал, а кто-то только собирался. Но тут машина зарычала, натужно задышала и поехала. Брюхо этого «слона» было плотно забито тюками и ящиками, а вдоль бортов были скамейки, узкие и жесткие. Ворота закрылись, и, запрыгав по бетонке, самолет взлетел. Никто из нас и понятия не имел, куда он летит. Я смотрел в иллюминатор, внизу золото уже сильно разбавлено серыми разводами, оно осыпалось на землю, а при хорошем ветре его совсем не станет. Через несколько минут стало понятно, что везут нас на материк, так как внизу заблестела вода пролива. Тут, конечно, не поспишь, да и не очень хотелось. Но большинство спало в винных парах. Во снах им, наверняка, снились не прапорщики, если они, конечно, не были в костюмчиках для ролевых игр.