Недостающее звено

Поезд у меня был ночной, зато самолет утренний, и я еще целый день был обречен толкаться в части, но день случился интересный. Поймали того беглого грека из Поти и привезли в часть в наручниках. Солдат в наручниках – зрелище редкое. Даже в кино такое не показывают. Грек был мал ростом и кучерявый, но жилистый и духовитый. На своих конвойных он смотрел, как, наверное, смотрел царь Леонид на Ксеркса при Фермопилах. В комендатуре его держать не хотели, а на гауптвахту не брали, так как он уже не был военным, но еще не стал гражданским. А зачем его привезли в часть, стало понятно лишь когда сюда привезли и леченого замполита. Вроде как их собирались замирить, чтобы замполит забрал заявление из прокуратуры. Но грек в процессе примирения умудрился два раза пнуть замполита. Его повалили на землю и куда-то опять потащили, видимо, воспитывать. А замполит, уже без бинтов на голове, но залепленный пластырем, исполнил пару движений из какого-то петушиного балета. Наверное, поехал готовить новый опус политических решений воспитания военнослужащих в свете «Морального кодекса строителей коммунизма». Кстати, до окончательного построения коммунизма оставалось пять лет нашей бренной жизни.

Подошел поезд без приветственных гудков. Он был дальнего следования, и стоянка была всего пять минут. Мне хватило этого времени, чтобы занять свое место в плацкарте. Плацкарт был не без презента. За столиком сидели два юных создания. Я залез на верхнюю полку, они за это время и рта не открыли. Но через несколько минут они начали шептаться, а потом заговорили в полный голос. Это были две подружки из одного класса, они возвращались после провалившейся попытки поступить. Она из них настаивала, что надо пойти в официантки, а потом еще раз поступать, а вторая говорила, что им на роду написано коров доить, а если написано, то так и будет. Вышли они ночью, где-то на полпути от одного города до другого. Я потом долго возился на полке. Поезд опять был какой-то смешной, останавливался на станциях с одной лампочкой. Люди сходили и пропадали где-то в темноте, и из той же темноты появлялись и залезали в вагоны. Стало светать, появилась розовая полоса на востоке, стала окрашивать все в летние цвета, и скоро из полумрака появилась яркая, очень летняя зелень.

Я встал, умылся и, приведя себя в мало-мальский порядок, сел за стол, пересчитывать финансы. Со своего сержантского оклада я накопил приличную сумму денег. Почти половина их ушла на покупки хоть сколько-нибудь приличной гражданской одежды и обуви, чтобы ехать на учебу. По случаю я даже прикупил очень стильный дипломат. Мне очень хотелось надеть это еще вчера и приехать домой щеголем. Но был риск попасться патрулю, так как я ехал по воинским проездным документам, и из удостоверений личности был у меня лишь военный билет, а летел я в края, озвученные как З/П. А рисковать я не имел ни малейшего права. И вся моя купленная одежонка висела в роте, в каптерке, как дембельский наряд. И приходилось мне греметь сапогами по коридору вагона. Теперь мне надо купить маме подарок, и еще останется достаточно денег. Поезд заскрежетал колодками, и за окном появился перрон вокзала. Можно было сразу и не ехать в аэропорт, времени было еще много, но свой билет мне уже очень хотелось получить в руки для полноты спокойствия.