Недостающее звено

На площади опробовали микрофоны и поочередно гавкали в них. Завтра в 10 часов – митинг и праздничные мероприятия с бутербродами с рыбой, с сыром и пирожками с капустой. Я, конечно, был заведен сегодняшней пьесой и от того, наверное, горел желанием потренироваться. Завернул во Дворец спорта, народу в зале почти не было, на что я и рассчитывал. Весь актив был задействован в подготовке завтрашних мероприятий. Буфетчица скучала, что-то жуя, облокотилась на прилавок, вывалив при этом холмы своих сладостей. В углу зала двое мужиков пытались отжиматься на кулаках, и было слышно, как они друг друга жалели, ощупывая после подхода в пять отжиманий эти самые кулаки. Такие приходили сюда регулярно. Они, конечно, не были частью общей тусовки. Это были наивно стремящиеся поставить себе удар и постичь все приемы самообороны. Они думали, что здесь их этому научат, но, как ни странно, некоторые приживались. Зал гулко отзывался на мои удары по мешкам, я старался, согласно принятой стратегии, бить коротко и плотно, не тянуться за ударом. Бил короткими сериями, в общем, остался доволен. Потом залез на ринг, подвигался три полных раунда, согласовав это с минутной стрелкой на часах, попрыгал в углах, покачался на канатах, можно сказать – обжился. Те, что сидели в углу на полу, наблюдали за мной и шептались, а когда я начал отжиматься от пола на кулаках, на пальцах, еще и с прихлопыванием, их это явно заинтересовало. Они пытались повторять. Только тут я заметил, что им обоим уже хорошо за 40. Наверное, самое время начать изучать приемы самообороны.

В раздевалке я долго и с удовольствием стоял под горячим душем. Из головы не выходила сцена, на которой молодые люди пытались сыграть роковую неизбежность и вместе с тем – бесцельность и безнадежность поиска в жизни недостижимо-прекрасного, которое принимает облик неземной красавицы-незнакомки. И у этих молодых лицедеев получилось донести убогость и безнадежность реальности. Потом я с целью пообсохнуть перед улицей, где разыгрался холодный ветер, посидел с вахтером – полной доброй женщиной, которая поведала, сколько тут всех их, кроме «нашенских», с утра толкалось. Она все пыталась мне рассказать, какую здоровую пачку повязок с надписью «Дружинник» нагладила, а некоторые даже застирывать пришлось. Она не жаловалась, считая меня «нашенским». Ей просто хотелось видеть себя участницей какого-то большого дела. Суть этого дела была неважна, главное – причастность. Это наполняло ее жизнь смыслом и содержанием.

На улице мело мелким-мелким градом, на этой земле начинался самый главный ее сезон – сезон холодов. Мама была на дежурстве, на конфорке газовой плитки стояла кастрюлька с супом с клецками. Мама его называла «пустым», а мне нравился. Я разогрел его до кипения, сегодня хотелось всего очень горячего, верно от той самой «Незнакомки». В телевизионном экране, искажающем изображение, видимо в такт ветру, который раскачивал антенну из раскладушки, шла телевизионная пьеса по сценарию М. Анчарова. Она называлась «День за днем», с замечательной песней о России в исполнении Валентина Никулина:

«Каждый год – словно Храм,

Уцелевший в огне.

Каждый год – как межа

Между новым и старым.

Каждый год – как ребенок,

Спешащий ко мне».

А спектакль вообще – о простых людях, живущих в московской коммунальной квартире. Так прошел мой день 4-го сентября, и скоро мне выходить на ринг, на который мне совсем не надо и не хочется. Не хочется ни участвовать, ни победить. Я себя не видел в профессии боксера, но она меня еще долго будет преследовать, и мало чего даст, больше отберет. Прочитанное с малых лет манило меня в более тонкий мир, к другим взаимоотношениям с людьми и окружающей меня действительностью. Я не хотел никого побеждать, кого-то делать жертвой, чтобы выжить самому. Ведь тогда можно было ждать другого, который придет и сделает меня жертвой. Я не хотел завоевывать свое место в жизни борьбой. Я ждал, что мое место мне будет даровано, и мне казалось, это справедливо.

Утром тот самый крыс, которому я никак не мог придумать имя, первый высунул рыло. Он долго и осуждающе смотрел в мою сторону, видимо, огорченный, что я до сих пор курям не намял хлеба с перловкой и не налил свежей воды в корыто. Я быстро все исполнил, и у всех, живущих в сарае и под ним, случился завтрак. Куры яиц не принесли, они вообще с холодами неслись очень плохо, хотя в ящиках с сеном сидели и кудахтали. К утру ветер успокоился, и от мелкого града остались только небольшие блеклые пятна. По всему было похоже, что днем будет плюс в помощь городскому празднику. Я побежал обычным маршрутом, с бугра Физкультурного переулка было видно, как с грузовика около «Минутки» уже сгружают бочки с пивом: значит, сегодня народные гуляния начнутся рано. Догнал меня и пропыхтел мимо вонючий ЗИЛ с двумя красными флажками на бортах.