Недостойная

Вскоре я начала сама вести расследования. Последние полтора месяца мы с мамой занимались поиском частных писем одного из советников короля Рудольфа. Судя по нарастающему уровню паники советника, в этих письмах содержалось нечто весьма компрометирующее. Поручив расследование мне, мама отбыла по неотложному делу, не сообщая мне о причине отъезда. В этом не было ничего необычного, так как дел у нас было много, и большинство из них были весьма конфиденциальными. Однако вскоре по королевству пронеслась новость об аресте Ноэль ан Мар Криалли и ее обвинению в шпионаже и заговоре против короля. Среди собранных против нее улик были те самые частные письма советника, которые, как оказалось, все это время находились у короля. Информация в них содержалась не просто ложная, но еще и глупая, но несмотря на это, мои визиты к судье Холликсу ни к чему хорошему не привели. Он прозрачно намекнул, что если я буду настаивать на том, что мне известны важные факты, то меня тоже арестуют. Причем Холликсу этого явно не хотелось, потому что во время нашего разговора он морщился и потирал грудь, сдерживая нервную отрыжку. Поняв, что мое вмешательство только усугубит ситуацию, я понадеялась на лучшее и стала ждать. Как оказалось, зря.

Ни у Тони, ни у меня не было сомнений в ложности этих обвинений, но при этом мы не тешили себя иллюзиями в отношении серьезности намерений Рудольфа Бесстрашного. За время моего отсутствия Тони собирался подобраться поближе к свидетелям обвинения, чтобы получить хоть какую-то информацию. А я… ну а я втайне тешила себя мечтой о прекрасном эльфийском папочке, что в мои 26 лет было, мягко говоря, смешно. Но что поделаешь, люблю я сказки с хорошим концом. Я представляла его красивым, бесстрашным, с длинными темными волосами — иначе как объяснить блондинисто-каштановое разноцветие моих волос? Глаза у отца должны быть светло-карими с темным ободком вокруг радужки, как и у меня. Сияющих голубых глаз моей мамы я не унаследовала, как, впрочем, и ее ослепительной красоты.

Я представляла, как мой доблестный отец ринется в Первое королевство, спасет маму и вынесет ее из тюрьмы на руках. А мне он подарит… впрочем, мне нужен был только один подарок — свобода моей мамы.

Я так увлеклась этими размышлениями, что чуть не прозевала границу. Тони пришлось несколько раз окликнуть меня и, в конце концов, дернуть мою кобылу за хвост, чтобы я случайно не перешагнула через магическую полосу, которая обозначала начало эльфийской территории.

— Я тебя такой рассеянной еще не видел! — взволнованно пожаловался он. — О чем ты так размечталась? Только не говори, что о Лориане Сиронте!

— Ага, — призналась я.

— Ну и что ты там намечтала?

— Нууу, — протянула я. — Он такой красивый, молодой…

— Интересно! — усмехнулся Тони. — Забавные такие мысли о папочке!

— Я мечтаю о том, каким он был с мамой, — обиженно буркнула я.

— Не хочу портить твою идиллию, но двадцать лет назад Лориан уже стоял во главе дипломатической миссии. Эльфы живут дольше людей, но молодым Лориана назвать нельзя.

— Ладно, ладно, все поняла. Обещаю, что как только я перейду границу, то соберусь с мыслями и перестану грезить. Хотя путь мне предстоит не такой уж и сложный, ведь в этот раз мне не нужно будет красться по лесу под покровом тьмы. Я покажу пограничникам письмо их министру и понадеюсь на лучшее.

Тони соскочил с коня и взял меня за руку.

— Удачи, детка.

— Спасибо, — я неловко пожала его руку. Обниматься не хотелось. Слезы все еще были где-то рядом, и прикосновение сочувствующего друга могло выпустить их на волю.

— Не знаю, что написала тебе Ноэль в последнем письме, но надеюсь, что ее напутствие тебе поможет.

— Ммммм. — Я замялась. — Время покажет.

Глава 2. Второе королевство

Свое обещание я сдержала и по дороге в столицу Второго королевства думала только о деле, разгоняя те романтические мечты, которые упорно лезли мне в голову. Тогда-то у меня и возник вопрос о том, что именно мама написала в письме Лориану Сиронту. Если его письмо настолько же содержательно, как и мое, то меня ожидал скорый и бесславный конец.

Я вполне прилично знала Второе королевство, так как мы с мамой выполняли здесь множество поручений. Через двадцать минут после того, как я пересекла границу, ко мне подъехал эльфийский патруль. Людей здесь не жаловали и просто так не пропускали, поэтому, как обычно, лица эльфов были брезгливыми и неприязненными. Наличие у меня письма, адресованного самому Лориану Сиронту, сбило их с толку.

— У меня личное дело к министру Сиронту! — торжественно заявила я.

— У таких, как ты, не может быть никаких дел к господину Сиронту.

Хорошее начало.

— Ну и что вы предлагаете? Арестуете меня? Я не возражаю, но только тогда сами сообщайте министру Сиронту, что я задержусь. Вы будете отвечать за последствия.

Я, конечно, не уверена, что министр Сиронт настолько заинтересуется моей судьбой, но других потенциальных защитников у меня не было.

Поколебавшись, патрульные отъехали к деревьям, пошушукались и потом нехотя прикрепили на меня временный маячок.