Недра России. Власть, нефть и культура после социализма

Эти критики отмечали, что весь проект, похоже, возник из очень специфических личных контактов и был создан именно тогда, когда в середине 2000-х годов российский нефтяной бум застопорился. К тому же многие контракты на управление Пермским культурным проектом были заключены с московскими фирмами, и большинство артистов и исполнителей тоже были не из Перми. Более того, многие жители Перми рассказывали мне, что после нашумевшей и восхитившей посетителей выставки «Русское бедное» последующие выставки в музее PERMM были «секонд-хендом» или «стоком», то есть такими видами искусства, которые не оказались востребованы или оценены в более престижных местах, таких как Москва, и поэтому были сброшены на доверчивую Пермь. Традиционное направление деятельности краевого Министерства культуры – поддержка новых музыкантов, артистов, исполнителей и менеджеров в сфере культуры через сеть местных школ и институтов – внезапно было забыто в пользу крупных, зрелищных, дорогостоящих и краткосрочных проектов, которые, казалось, никогда не включали в себя пермских художников. Таким образом, пермский Союз художников и профсоюз работников культуры находились в авангарде оппозиции и требовали внимания к местным художникам, художественным произведениям, а также школам и учреждениям, занимающимся их производством. Гельман отвечал довольно резко: «Посмотрите на музей Пино в Венеции или на музей Гуггенхайма в Нью-Йорке – много ли там венецианцев и ньюйоркцев?»[393]

Учитывая все это, а также тот факт, что Чиркунов, Гельман, Мильграм и Гордеев к тому времени уже обладали различными дружескими и иными связями, можно сделать вывод, что Пермский культурный проект был скоординированным усилием группы лиц, заинтересованных в захвате власти и в получении прибыли для собственной выгоды, а его инновационность заключалась лишь в том, что в роли лакомого куска государственного бюджета, на который они нацелились, выступила именно культура. С этой точки зрения Пермский культурный проект выглядел всего лишь новым поворотом в привычной практике московского рейдерства: если ранее, когда возможности в столице уменьшились, богатые москвичи приезжали в провинцию в поисках сделок по приватизации и компаний для покупки, то теперь рейд проводился в культурной сфере, уже пережившей в Москве аналогичные периоды бума и упадка, только с некоторой задержкой, и теперь ведущие специалисты в этой области искали новые территории для извлечения прибыли. Некоторые версии этого обвинения довольно часто сообщались мне в разговорах со всевозможными друзьями и знакомыми. Антрополог А. Б. Круглова в личной беседе кратко пересказала мне содержание одного из своих интервью с пермским деятелем культуры:

[Команда Пермского культурного проекта] создала продукт, который к реальности не имеет отношения, но при этом он из бюджета совершенно реальные деньги забирает! Почему это происходит сейчас? Потому что сейчас нашлись люди, которые не умеют воровать металлургию, но зато умеют воровать культуру