Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Израильские агенты приступили к анализу сложившейся ситуации. Что чертова уборщица записала их беседу, им представлялось вполне вероятным, но что она сумела передать запись с базы Пелиндаба, несколько сомнительным. Одним необработанным алмазом она, несомненно, располагает, а где один, там может быть и больше. А если их больше, то, возможно, кто-то из проверенных всеми службами безопасности сотрудников исследовательского центра не устоял перед искушением и решил финансово подстраховать себя и свою семью. Возможно – но не точно. С одной стороны, уборщица (оба перестали называть ее между собой по имени, потому что сильно на нее обозлились) работает в учреждении одиннадцать лет, с другой – агенты ни разу не видели, чтобы она общалась с белыми, не считая их двоих. Неужели кто-то из двухсот пятидесяти сотрудников мог продать свою душу женщине, которую за глаза называл кафрой?

Но затем агенты рассмотрели сексуальную составляющую операции, вернее, возможность – или, точнее, риск – того, что уборщица могла доплатить соучастнику собственным телом, и расклад получился не в их пользу. Подлецу, согласившемуся выполнить подобное поручение ради аванса в виде алмаза, хватит подлости и сдать саму Номбеко. Но, отказавшись от окончательного расчета в форме, скажем, сексуального приключения, он станет себе локти кусать. Ну или что другое, до чего дотянется.

В общей сложности получалось, что Номбеко с вероятностью в шестьдесят процентов действительно располагает козырем, о котором заявила, а с вероятностью в сорок процентов блефует. Расклад выходил плохой. Ущерб, который она могла причинить им и – прежде всего! – государству Израиль, выглядел неприемлемым.

Поэтому было принято решение, чтобы, как и планировалось, вывезти уборщицу в багажнике, выдать ей, как и планировалось, билет в Швецию, десять килограмм антилопьего мяса отправить, как и планировалось, в Стокгольм – но не всаживать ей, как планировалось, пулю в затылок. Или в лоб. Или куда-либо еще. Живая она по-прежнему представляла угрозу. Но куда больше – мертвая.

Двадцать девять минут спустя Номбеко получила от агента А билет и обещанную антилопятину, а также надлежащим образом заполненные формуляры для дипломатической почты в двух экземплярах. Поблагодарив, она сказала, что будет готова выехать через пятнадцать минут, ей только надо убедиться, что обе посылки оформлены как надо. Но умолчала о том, что ей надо серьезно потолковать с сестренками-китаянками.

– Большая посылка и маленькая посылка? – переспросила младшая, наиболее сообразительная из сестер. – Номбеко не против, если мы…

– Против, – возразила Номбеко. – Эти посылки не надо отправлять маме в Йоханнесбург. Маленькая пойдет в Стокгольм для меня – надеюсь, этого достаточно, чтобы в нее не залезать? А большая – в Иерусалим.

– Иерусалим? – переспросила средняя сестра.

– Это в Египте, – заверила старшая.

– А ты что, уезжаешь? – спросила младшая.

Хватило же ума инженеру поручить отправку почты этой троице!

– Да, только никому не говорите. Через несколько минут меня отсюда переправят. И я уеду в Швецию. Так что давайте прощаться, вы были мне хорошими подругами.

Она обнялась с сестрами.

– Береги себя, – сказали китаянки на коса.

– 再见, – ответила Номбеко. – Прощайте!

И, зайдя в кабинет инженера, отперла ящик его стола и забрала свой паспорт.

– Маркет-Театр, будьте любезны, рыночная площадь, пригород Йоханнесбурга, – сказала Номбеко агенту А, забираясь в багажник машины с дипломатическими номерами.

Тоном пассажира, который обращается к таксисту. К тому же получалось, она ориентируется в Йоханнесбурге как у себя дома и точно знает, куда именно ей нужно. На самом деле несколько минут назад Номбеко успела пролистать одну из последних непрочитанных книг из библиотеки научного центра Пелиндаба и найти предположительно самое людное место во всей стране.

– Понял, – сказал агент А. – Будет сделано.

И захлопнул багажник.

Понял он, во-первых, что наводить их на человека, в чьих руках находится пленка – чтобы агенты могли убить их обоих, – Номбеко не собирается. А во-вторых, что, добравшись до места, Номбеко сумеет ускользнуть от агентов в городской толчее меньше чем за две минуты. В общем, понял он, Номбеко их обыграла.

В первом раунде.

Но как только бомба окажется в Иерусалиме, никакие улики им будут не страшны. И пусть тогда слушают эту пленку сколько угодно и где угодно – их дело отрицать все вчистую. На Израиль ополчился весь мир, и таких записей, ясное дело, циркулирует немерено. Поэтому верить в них попросту нелепо.

А следом настанет раунд второй.

С агентами МОССАД лучше не ссориться.

• • •

Автомобиль агентов покинул базу Пелиндаба в 14.10 в четверг 12 ноября 1987 года. В 15.01 того же дня из тех же ворот выехал автомобиль с исходящей почтой. Он опоздал на одиннадцать минут, поскольку из-за негабаритной посылки машину пришлось заменить.