Читаем Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу полностью

Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Ингмар взглянул на своих мальчиков и решил, что лучше ни тому ни другому не путаться под ногами. Он все сделает сам.

– Отойдите назад и не мешайтесь, – сказал отец и закрепил тросы своей хитроумной подъемной системы.

После чего взялся за лебедку. И сумел собственноручно поднять статую вровень с кузовом.

– Еще чуточку, – сказал довольный антироялист за миг до того, как один из тросов лопнул.

Именно там и тогда борьба всей жизни Ингмара Квиста завершилась.

Потому что король смиренно поклонился, впервые заглянул ему в глаза и медленно, но неотвратимо обрушился на своего создателя.

Под тяжестью короля Ингмар погиб мгновенно, а сам король раскололся на четыре части.

Хольгера-1 охватило отчаяние. А рядом стоял второй номер, стыдясь, что не чувствует примерно ничего. И только смотрел на мертвого отца и на разбитого на куски короля.

Игра, похоже, закончилась с нулевым счетом.

Несколько дней спустя на странице «Лэнстиднинген Сёдертэлье» появилось сообщение:

Любимый отец

Ингмар Квист

ушел, оставив меня

в безутешной скорби и печали

в Сёдертэлье 4 июня 1987 года

ХОЛЬГЕР

–

Vive la République

• • •

Хольгеры-1 и 2 были полными копиями друг друга. И полными противоположностями.

Первый номер в миссии отца не сомневался ни секунды. У второго вопросы начали возникать уже в семилетнем возрасте и в дальнейшем только множились. В двенадцать лет второй уже понимал, что с головой у папы не все в порядке. А уж после смерти матери он ставил идеи Ингмара под сомнение все чаще и чаще.

Но он так никуда и не уехал. С годами он чувствовал все большую ответственность за отца и брата. К тому же номера первый и второй были близнецами, а разорвать такие узы не так-то просто.

Почему братья выросли настолько разными, сказать трудно. Разве что потому, что Хольгер-2 – тот, которого не существовало, – обладал тем самым пресловутым интеллектом, которого первый номер был лишен начисто.

Поэтому вполне естественно, что в школе именно номер второй писал все контрольные и сдавал экзамены. Он же сдал за брата на права, а потом учил его водить машину. Включая грузовик. Дедушкин «Вольво-F406» был их единственным имуществом, достойным упоминания. Вернее, имуществом Хольгера-1. Чтобы владеть имуществом, надо как минимум существовать.

Когда отца не стало, второй номер подумал было обратиться к властям и заявить о своем существовании, чтобы продолжить учебу. И дальше – встретить девушку и полюбить ее. И заняться с ней любовью. Интересно, каково это?

Но, поразмыслив, он понял: не так все просто. Может ли он, скажем, воспользоваться отличным аттестатом, полученным по окончании гимназии? Ведь аттестат-то принадлежит брату. А сам Хольгер-2, с формальной точки зрения, не окончил и начальной школы.

К тому же предстояло решать более насущные вопросы. Например, на что Хольгерам теперь жить. Хольгер-1 как существующий и в силу этого обладающий паспортом и правами мог бы попробовать куда-нибудь устроиться.

– Устроиться? – переспросил первый.

– Ну да, на какую-нибудь работу. В двадцать шесть лет это нормально.

Хольгер-1 предложил второму номеру взять это на себя – от его имени. Примерно как в школе. Однако номер второй сказал, что теперь, когда король убил их отца, детство кончилось. И он, Хольгер-2, не намерен выполнять любую блажь брата – а уж тем более папы Ингмара.

– Не король, а Ленин, – сердито возразил Хольгер-1.

Какая разница, кто именно упал на Ингмара, отвечал номер второй, да хоть сам Махатма Ганди. Это дело прошлое. А им пора строить будущее. Желательно совместное, но при условии, что дорогой братец выбросит на помойку все свои идеи насчет смены государственного устройства. Первый пробормотал, что своих идей у него отродясь не было.

Удовлетворившись подобным заявлением, Хольгер-2 провел несколько дней в раздумьях, что делать дальше.

Самым насущным вопросом была пустота в холодильнике.

Выходом могла стать продажа этого самого холодильника. Вместе с домом.

Семейный хутор близ Сёдертэлье сменил владельца, а братья переселились в кузов грузовика «Вольво-F406».

Но продали они не дворец, а крохотный хуторок, к тому же здорово запущенный с тех пор, как лет сорок тому назад папа Ингмар начал чудить. Формальный собственник Хольгер-1 получил за отчий дом лишь сто пятьдесят тысяч крон. Да и этих денег хватит ненадолго, если Хольгеры чего-нибудь не придумают.

Номер первый поинтересовался мнением номера второго насчет возможной стоимости верхней четверти папиной статуи. Тогда номер второй взял стамеску и молоток и принялся дробить упомянутую четверть на мелкие куски, чтобы закрыть тему. Когда он закончил, то сказал, что четыреста девяносто восемь экземпляров «Манифеста» на русском намерен сжечь, но сперва хотел бы немного пройтись.

– Только не слишком задумывайся, пока меня нет, будь так добр.