Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Хольгер-2 дал в местную газету объявление, что «маленькая транспортная компания ищет заказы», и тотчас получил отклик от некоего предпринимателя-подушечника из Гнесты. Тот как раз нуждался в помощи с транспортировкой: его дистрибьютор стал забывать не только отправлять каждый пятый заказ, но и отчитываться о каждой второй сделке в налоговой, в результате чего оказался вынужден переехать в пенитенциарное заведение Арнё на перевоспитание. Государство предполагало, что на адаптацию дистрибьютора уйдет года полтора. Подушечник, ближе знавший натуру своего дистрибьютора, считал, что времени это займет несколько больше. Как бы то ни было, дистрибьютор сидел, и подушечнику срочно требовался кто-нибудь на замену.

Предприятие «АО Пух&Перины из Гнесты» спокон веку производило подушки для гостиничной отрасли, а также для местных муниципальных учреждений и организаций. Поначалу дела шли неплохо, потом похуже, потом и вовсе замерли. Тогда предприниматель уволил четырех сотрудников, решив импортировать подушки из Китая. Стало полегче, но скучнее: он чувствовал, что стареет. Работа его вымотала, ему все надоело, и он занимался своим ремеслом по инерции, давно позабыв, что в жизни бывает что-то еще.

Хольгеры-1 и 2 встретились с предпринимателем в его производственном и складском помещении на окраине Гнесты. Окрестности выглядели убого: склад, ветхий, подлежащий сносу дом, между ними площадка, а через дорогу давным-давно закрытая гончарная мастерская. Ближайшее предприятие – пункт приема металлолома, а вокруг – одни пустыри.

Поскольку Хольгер-2 разговаривать умел, а Хольгеру-1 велел помалкивать, то предприниматель решил, что новая схема распространения товара выглядит надежно. Квартиры в доме под снос были не то чтобы первый сорт, но если братья хотят занять одну из них или две, то и нормально. Сам предприниматель жил ближе к центру городка.

Все разрешилось, казалось бы, к лучшему, как вдруг пенсионный фонд напомнил предпринимателю, что тому вот-вот исполнится шестьдесят пять лет и он получит право на пенсию. Подушечник об этом и думать забыл! Какое счастье! Настала пора уйти на пенсию и радоваться жизни. Ничего не делать на полную ставку – предприниматель только об этом и мечтал. А может, еще и – трали-вали? Он не плясал с конца лета шестьдесят седьмого, когда поехал в Стокгольм, чтобы сходить в «Нален», и убедился, что знаменитый дансинг закрылся, превращенный в Свободную церковь.

Если предпринимателя уведомление о пенсии обрадовало, то Хольгеру и Хольгеру добавило проблем.

Что ж, терять братьям было нечего, так что второй номер решил брать быка за рога. И предложил, чтобы АО «Хольгер&Хольгер» приняло на себя руководство всем предприятием, включая склад, дом под снос и гончарную мастерскую. За это предприниматель будет до конца своей жизни получать от братьев по тридцать пять тысяч крон на руки в месяц.

– В качестве добавки к пенсии, – объяснил Хольгер-2. – Мы бы выкупили у вас бизнес напрямую, но есть сложности с наличными.

Новоиспеченный пенсионер обдумал предложение. Затем обдумал его еще раз. И сказал:

– Идет! Только давайте не тридцать пять тысяч, а тридцать. Плюс одно условие!

– Условие? – переспросил Хольгер-2.

– Да. Видите ли, дело вот в чем…

Скидка предполагала, что Хольгер и Хольгер возьмут на себя заботу об инженере-американце, которого предприниматель четырнадцать лет назад обнаружил в гончарной мастерской. В ходе вьетнамской войны американец строил подкопы, подвергался постоянным атакам вьетконговцев, был серьезно ранен, лечился в японском госпитале, а выздоровев, сделал подкоп в полу палаты и сбежал на Хоккайдо, добрался зайцем на рыболовном траулере до советской границы, перебрался на советское пограничное судно, оказался в Москве, затем в Хельсинки, откуда уехал в Стокгольм и попросил в Швеции политического убежища.

Но в Стокгольме у вьетнамского дезертира сдали нервы. Ему всюду мерещилось ЦРУ и казалось, что его вот-вот схватят и снова отправят на войну. Из столицы он сбежал, слонялся по пригородам, забрел в Гнесту, нашел брошенную гончарную мастерскую, пробрался туда и устроился спать под брезентом. Попал он туда не совсем случайно: душой и сердцем американец был гончаром. А инженером и военным стал по настоянию отца.

Гончарная мастерская служила подушечнику не столько для производства горшков, сколько для той части подушечной бухгалтерии, которая не терпела дневного света. Ради этого он несколько раз в неделю заходил в мастерскую. И однажды там из-за папок высунулась перепуганная физиономия американца. Предприниматель его пожалел. Пусть остается, если только переселится в одну из квартир дома под снос на Фредсгатан, 5. Ежели американцу хочется вернуть мастерскую к жизни, то ради бога, но при условии, что дверь в комнату без окон будет постоянно заперта.