Так что – демонстрация! Имевшая, впрочем, ограниченное воздействие, поскольку публика состояла из отца девицы, застывшего в дверях банка, двух помятых мужчин на лавочке, дожидавшихся открытия винного магазина, и Хольгера-1, отправившегося в центр купить пластырь и хлоргексидин, поскольку при попытке заколотить дырку в полу в их с братом квартире он угодил молотком себе по большому пальцу.
Догадаться, о чем думал отец, труда не составляло. Помятые мужчины на лавочке предавались мечтам о том, сколько и чего они бы купили в винном магазине, будь у них эти полмиллиона (более дерзкий из двоих замахнулся на сто бутылок водки «Эксплорер»), – а что до Хольгера-1, то его девица буквально ослепила. Ведь она сражается за
Когда девица додемонстрировала свою демонстрацию, он представился и поведал о своей мечте – низложить короля Швеции. В пять минут оба поняли, что созданы друг для друга. Девица направилась к несчастному отцу, так и стоявшему в дверях банка, и объявила, что он может катиться ко всем чертям, потому что она переезжает к… как его? К Хольгеру!
Номера второго выставили из общей с первым квартиры, и ему пришлось занять еще более убитую квартиру напротив. Жизнь продолжала катиться своим злосчастным путем.
Но однажды Хольгеру-2 случилось поехать в Упландс-Вэсбю, к северу от Стокгольма, в лагерь для беженцев при Государственном миграционном ведомстве. Он свернул на территорию, припарковался возле склада и заметил сидящую на скамейке чернокожую женщину, явно новенькую, – но больше о ней не думал, а стал заносить на склад привезенные подушки. Когда он вышел, женщина неожиданно к нему обратилась. Он ответил со всей учтивостью и услышал восхищенный ответ: неужели такие люди, как он, существуют?
Эти слова пронзили Хольгера в самое сердце, и он не удержался от признания:
– На самом деле нет.
Знай второй номер, чем все обернется, он бежал бы оттуда со всех ног.
Часть третья
Настоящее – это часть вечности, отделяющая разочарование от надежды.
Глава 9
Об одной встрече, одном недоразумении и одной неожиданности
Осебе Номбеко сообщила, что она – южноафриканский борец за свободу и объявлена на родине в розыск. Таких в Швеции любили, и ее тотчас пустили в страну. Первая остановка: фильтрационный лагерь Карлслунд в Упландс-Вэсбю, чуть севернее Стокгольма.
Она уже четвертый день сидела на скамейке возле строения № 7, завернувшись от холода в коричневый плед с надписью «Государственное миграционное ведомство», и размышляла, что делать со свободой, свалившейся на нее в таком неожиданном объеме.
Ей стукнуло двадцать шесть. Неплохо было бы познакомиться с какими-нибудь симпатичными людьми. Нормальными. Хотя бы с одним нормальным человеком. С кем-то, кто поможет ей лучше узнать Швецию.
А дальше? Ну, национальная библиотека, надо полагать, есть даже в этой стране. Хоть большинство книг там на языке, которого она не знает. Ничего, если нормальный человек поможет ей узнать Швецию, он и шведскому языку может выучить.
Номбеко лучше всего думалось под жевание вяленой антилопятины. В научном центре Пелиндаба таковая отсутствовала – что отчасти объясняет, почему пришлось целых одиннадцать лет ломать голову над тем, как оттуда выбраться.
А вдруг посылка с мясом уже пришла в израильское посольство? Рискнуть, что ли, туда наведаться? А почему нет? Запись, которой она шантажировала агентов, работала по-прежнему, хоть ее и не существовало – ни теперь, ни тогда.
Тут во двор свернул грузовик с красным кузовом. Сдал назад к складу, и мужчина, ровесник Номбеко, выскочил из кабины и принялся таскать упакованные в пластик подушки. Из кузова на склад. Еще и еще, пока не опустошил весь кузов и не получил расписку от женщины, вероятно заведующей складом.
Номбеко подошла к мужчине и сказала, что хотела бы задать ему вопрос. На английском, к сожалению, поскольку шведского она не знает. Если только ее собеседник случайно не владеет языками
Мужчина взглянул на Номбеко и сказал, что английский пойдет. Про другие языки он что-то не слышал. Чем он может помочь?
– Кстати, привет, – сказал он и протянул руку. – Меня зовут Хольгер.
Номбеко в изумлении взяла его руку. Белый мужчина, который умеет себя вести!
– Номбеко, – представилась Номбеко. – Я из ЮАР. Политическая беженка.
Хольгер посочувствовал ее судьбе и сообщил, что рад приветствовать Номбеко на шведской земле. Ей, кстати, не холодно? Если нужно, он может взять для нее на складе еще один плед.
Не холодно ли ей? Взять для нее плед? Что происходит? Стоило сформулировать свое желание, как ей тут же встретился тот самый нормальный человек, каких она до сих пор не встречала! Номбеко не сдержала восхищения:
– Это же надо, что такие люди, как ты, существуют!