Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

– Конфискована? – переспросил Хольгер-2, увидев внутренним взором детонацию атомного заряда.

– Конфискована, – повторил Харри Блумгрен. – Ночью мы сдали ваше старье в металлолом. Из расчета крона за кило веса. Сущие гроши, но хоть что-то. С горем пополам это покрывает нанесенный вами ущерб. Но не ваше проживание в гостевом доме. И не воображайте, что я скажу вам, где находится приемный пункт. Мы и так от вас натерпелись.

Продолжавший удерживать юную злюку от двойного убийства, Хольгер-2, как и Номбеко, сообразил: старик и старуха, видимо, не поняли, что бомба, которую они называли металлоломом и старьем, на самом деле – сравнительно новая и к тому же целая.

Харри Блумгрен добавил, что сделка вопреки ожиданиям принесла даже некоторую прибыль, хоть и незначительную, так что вопросы с водой, старым забором и писанием в саду можно считать улаженными. Разумеется, если гости с этого момента и вплоть до их немедленного отъезда будут пользоваться исключительно туалетом гостевого дома. И не причинят иных убытков.

Тут Хольгеру-2 пришлось вынести юную злюку в сад и попросить ее немножко успокоиться. Видимо, оправдывалась она, в самом облике старика и старухи есть для нее что-то невыносимое. А также в том, что они говорят и делают.

Такой вспышки гнева Харри с Маргаретой не ожидали, когда ночью отвозили бомбу на когда-то принадлежавший им приемный пункт металлолома, теперь находящийся в собственности и управлении их бывшего сотрудника Руне Рунессона. Поведение этой психопатки не укладывалось в рамки логики. Короче, оба перепугались. К тому же Номбеко, которая никогда по-настоящему не злилась, разозлилась по-настоящему. Еще несколько дней назад ей и второму номеру казалось, что у них все впереди. Впервые у них появилась вера, появилась надежда, появились 19,6 миллиона. И от всего этого остались только… господин и госпожа Блумгрен.

– Глубокоуважаемый господин Блумгрен, – сказала Номбеко. – С вашего позволения я хочу предложить вам договоренность.

– Договоренность? – переспросил Харри Блумгрен.

– Да, господин Блумгрен, мой металлолом очень мне дорог. И я предлагаю господину Блумгрену в течение десяти секунд сообщить мне, куда он его увез. В благодарность я обещаю не позволить женщине, которая сейчас находится в саду, перегрызть горло вам и вашей жене.

Бледный Харри Блумгрен ничего не сказал.

– Если помимо этого, – продолжила Номбеко, – вы на неопределенное время предоставите в наше пользование вашу машину, то я даю вам слово, что мы, возможно, когда-нибудь вам ее вернем, а прямо сейчас не разнесем вдребезги ваш монетоприемник и не подожжем ваш дом.

Маргарета Блумгрен уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но супруг пресек ее попытку:

– Тихо, Маргарета, я все улажу.

– До сих пор все мои предложения были сделаны в любезной форме, – повысила голос Номбеко. – Но возможно, господин Блумгрен предпочитает более жесткий разговор?

Все уладить Харри Блумгрен, похоже, собирался с помощью упорного молчания в ответ на любой вопрос. Маргарета снова попыталась было что-то сказать, но Номбеко успела раньше:

– Кстати, фру Блумгрен, вы сами вышили эту дорожку на столе?

От резкой смены темы Маргарета растерялась.

– Да, а что? – ответила она.

– Очень красивая, – сказала Номбеко. – Не хотите, чтобы я запихнула ее вам в глотку?

Из сада этот диалог слышали Хольгер-2 и юная злюка.

– Моя девушка, – сказал Хольгер-2.

Не везет – так уж не везет. Разумеется, бомбу доставили в тот единственный на земле-матушке пункт приема металлолома, куда доставлять ее ни в коем случае было нельзя – в Гнесте на Фредсгатан, 9. Харри Блумгрен не сомневался, что теперь их жизнь повисла на волоске. И признался, что ночью они с женой отбуксировали бомбу на прицепе именно туда. Они надеялись быстро сдать ее Руне Рунессону, но по соседству с приемным пунктом творилось какое-то светопреставление. Два здания всего в полусотне метров дальше пылали огнем. Часть дороги была перекрыта, так что заехать на площадку к Руне не представлялось возможным.

Сам Руне успел проснуться и отправился в контору, чтобы принять ночную поставку, но в сложившейся ситуации ничем помочь им не смог. Прицеп с металлоломом пришлось бросить на улице за полицейским ограждением. Рунессон обещал позвонить, когда оно будет убрано, и пригласить для завершения сделки.

– Хорошо, – сказала Номбеко, когда Харри Блумгрен сообщил все, что мог сообщить. – А теперь катитесь оба к черту, будьте так любезны.

Покинув кухню супругов, она велела юной злюке сесть за руль машины Харри Блумгрена, Хольгеру-1 – на переднее сиденье, а сама вместе с Хольгером-2 устроилась на заднем – для выработки совместной стратегии.

– Вперед, – скомандовала она, хотя юная злюка уже и так дала по газам.

И по пути снесла то, что еще оставалось от забора супругов Блумгрен.

Глава 16 Об изумленном агенте и о графине, которая выращивала картошку