Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов

Да, этот эпизод с двухминутным выступлением на юбилее показателен во всех отношениях. Здесь полностью обнаружился нрав рапповцев, их диктаторство в федерации, их политическое недоверие даже к таким, по их же собственному определению, революционным попутчикам, как Леонид Леонов. Здесь проявилась их грубость и бестактность к советским писателям. Когда Л. Леонов узнал, что РАПП возражает против его выступления на юбилее, он, оскорбленный, немедленно отказался от предложения бюро федерации.

Показательна оценка рапповцами самой федерации. Они понимают объединение советских писателей как «узел классовой борьбы». Узел! Где уж там до «создания дружеской и товарищеской среды», за что ратовал Воронский, или до «создания широкой базы для беспрепятственного развития и объединения всей революционной литературы СССР», как сказано в обращении федерации от 22 июля 1926 года, или, наконец, до «тактичного и бережного отношения к попутчикам, т. е. такого подхода, который обеспечивал бы все условия для возможно более быстрого их перехода на сторону коммунистической идеологии», как записано в резолюции ЦКРКП(б) от 18 июня 1925 года.

Как себе представляли рапповцы перспективы, сроки для полного объединения в будущем всех советских писателей, выразил Авербах в речи на пленуме правления Всероссийского союза писателей от 16 мая 1931 года. Большего комчванства, чем обнаружил в своей речи «вождь» РАПП, трудно себе представить. Но так же трудно представить более комическое положение, в котором он вскоре оказался. Авербах говорил надменно, вел разговор свысока с присутствовавшими на пленуме Л. Леоновым, К. Фединым, В. Вересаевым, Вс. Ивановым и другими советскими писателями. Он сказал буквально следующее, желая обрадовать присутствующих: «Многие из вас вместе со многими из нас через годы и годы (подчеркнуто нами. – С. Ш.) окажутся в едином объединении писателей социалистического общества»[358]. Как известно, ровно через год произошло объединение советских писателей.

Это непонимание перспективы в развитии жизни, в движении всей советской литературы, эта групповая замкнутость, оторванность от всего процесса литературного развития проявлялись на протяжении десятилетней истории РАПП.

Установилось мнение, что только в последний период своей деятельности РАПП превратилась в тормоз для развития советской литературы. Это не совсем так. В последний период ошибки РАПП становились более заметными, очевидными, ярко бросались в глаза общественности, потому что сама жизнь стала во многом иной, изменилось общество, изменилась обстановка в литературе. Деятельность РАПП вошла в противоречие с самой жизнью, и любые ошибки рапповцев резко контрастировали с общим прогрессом в стране. Рапповцы тоже не стояли на месте, они пытались успеть за жизнью, но в главном они и их организация оставались прежними. Дело заключалось в системе взглядов, в системе организации, от которых рапповцы отказаться не могли, не перестав быть рапповцами. Эта система взглядов и форма их организации до 1930 года были такими же, как и после. Но столь резкого противоречия с жизнью в ранний период еще не наметилось. А вред, который приносили рапповцы своими крайними действиями, может быть, в ранний период являлся более ощутимым, чем в начале 30-х годов, когда критика ошибок РАПП приобретала все более широкий общественный характер.