Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов

В эпизоде с юбилеем МХАТа как в капле воды отразилось общее отношение рапповцев к советским писателям. Было уже сказано, что такое отношение вытекало из основного их взгляда на развитие социалистической культуры и литературы. Чтобы показать, что это было всеобщим заблуждением, обратимся к высказываниям А. Фадеева, самого проницательного и самого одаренного художника из активных рапповцев. С одной стороны, он утверждал, что «попутнические писатели – это выходцы из демократической интеллигенции, которая добивалась образования с большими трудностями. Октябрьскую революцию эта интеллигенция встретила одобрительно» и что «наше дело для этих слоев демократической интеллигенции в основе своей должно заключаться в том, что мы их можем и должны повести за собой и что это проистекает из их реальных жизненных интересов»[359]. Казалось бы, этим все сказано: демократическая интеллигенция одобрительно встретила революцию, стремление создавать новую литературу проистекает из ее реальных жизненных интересов, и ее должно и можно повести за собой передовому отряду советской литературы. Следовательно, не только выходцы из рабочего класса, но и выходцы из демократической интеллигенции – все вместе могут и должны строить социалистическую литературу. Но, к сожалению, к такому выводу Фадеев не приходит, хотя, казалось бы, к нему прийти можно было бы очень легко, потому что он напрашивался сам собой из совершенно правильных фадеевских суждений. Однако в этой же речи на 2-м пленуме РАПП в сентябре 1929 года он высказывает мысль, которая противоречит всему перед этим сказанному о демократической интеллигенции: «Никакой серьезный большевик не может прийти на Российскую ассоциацию пролетарских писателей и сказать, что можно достичь идейной гегемонии пролетарской литературы без того, чтобы не включить в кадры пролетарской литературы основные кадры индустриального пролетариата»[360]. Эту же мысль он повторит не однажды. В 1930 году на конференции ЛАПП она получит следующее оформление: «Вредно думать, что литературу рабочего класса создадут интеллигенты… Гегемонию пролетарской литературы можно достичь и ее можно завоевать только тогда, когда в пролетарскую литературу вольются значительные кадры индустриального пролетариата»[361]. Как рапповцы пытались реализовать эти свои убеждения, видно из лозунга «Ударник производства – центральная фигура в литературе» и из «Призыва ударников в литературу».

Фраза Фадеева: «Вредно думать, что литературу рабочего класса создадут интеллигенты» – не являлась случайно брошенной фразой, а означала действительное и опасное убеждение рапповцев. Вся передовая советская литература была литературой рабочего класса, и ее могли создать и создавали только советские интеллигенты, откуда бы они ни происходили. Рапповцы эту реальную истину опровергали. Они фантазировали о перевороте, о революции в литературе путем массового прихода в нее рабочих от станка. И эту неосуществимую фантазию они пытались претворить в жизнь. Интересно отметить, что, когда данное заблуждение кем-нибудь доводилось до абсурда, до абсолютного, предельного примитивизма, это вызывало у Фадеева злую иронию. Яркой фигурой, возводившей идеи руководителей РАПП в абсолютную степень вульгаризаторства и примитивизма, являлась Лидия Тоом, критик и бойкий полемист тех лет. Так вот, на 2-м пленуме РАПП, объединившись с Александром Беком, Лидия Тоом категорически утверждала, что пролетарская идеология и пролетарская психология могут быть только у человека пролетарского происхождения. Фадеев резко отверг это абсурдное утверждение: «…вовсе не означает, что если человек по происхождению пролетарий, то он обязательно обладает пролетарской психологией. И это не означает, что для отдельных представителей других социальных слоев невозможен переход на пролетарские позиции. У тт. Бека и Тоом есть по линии этих вопросов какая-то болезненность. У них имеются моменты противопоставления рабочих и интеллигентов в сплошной форме»[362]. Удивительно, что Фадеев ту же самую болезненность по линии тех же самых вопросов не мог обнаружить ни у себя, ни у своих товарищей по руководству РАПП. А обнаружить необходимо было во что бы то ни стало. Если с Лидией Тоом мало кто считался, то с рапповцами приходилось считаться многим.

Линия недоверия к художественной интеллигенции прошла через всю историю РАПП. Она серьезно коснулась М. Горького, В. Маяковского, С. Есенина, М. Шолохова, А. Толстого, М. Пришвина, С. Сергеева-Ценского и многих других художников нашей страны, уже тогда прославивших советскую литературу на весь мир. На истории отношения рапповцев к некоторым из крупнейших наших писателей и следует теперь остановиться.

ГЛАВА 11