Читаем Неизвестная жизнь писателей, художников, композиторов полностью

Как это ни странно звучит, но в ряде случаев знаменитые композиторы или поэты создавали свои шедевры в болезненном состоянии. Так, Вагнеру болезнь помогла написать прелюдию к его известной опере «Золото Рейна». Вот что об этом пишет сам композитор в своих воспоминаниях: «Это было после итальянской поездки в 1853 году. Моя дизентерия еще осложнилась рвотами и привела меня в состояние окончательного истощения. Едва в состоянии влачить свои ноги, я нашел себе пристанище – лучшую гостиницу, но которая, к моему огорчению, была расположена в очень узкой и шумной улице. После бессонной ночи, проведенной в состоянии повышенной температуры, я на следующий день принудил себя с трудом к дальнейшим прогулкам по окрестности, покрытой холмами и лесами.

Все казалось мне пустынно и мерзко, и я не мог понять, зачем я сюда пошел. После обеда вернувшись домой до крайности утомленный и измученный, я растянулся на жесткой кровати, чтоб наконец дожить до того момента, когда появится долгожданный сон. Но он не появлялся, зато я был погружен в какое-то сомнамбулическое состояние, в котором я почувствовал, что внезапно погружаюсь в воду с быстрым течением. Шум от этого течения вскоре предстал мне в музыкальных сочетаниях, в аккордах Es-Dur, которые беспрерывно нарастали волнообразно во всех своих фигуральных преломлениях.

Эти преломления вырисовывались мелодическими фигурациями, которые наступательно двигались вперед, но никогда при этом не изменялось чистое тройное созвучие Es-Dur. Этому тройному созвучию вследствие своего постоянства и соответствия тому элементу, в котором я был погружен, казалось, придано было большое значение. С чувством, как будто волны теперь высоко надо мной все далее и далее уходят, пробудился я из своей полудремоты с большим испугом. Тотчас же я констатировал, что оркестровая прелюдия к опере с идеей, с которой я носился, но не мог ее определенно найти, мне ясно оформилась».

Вальтер Скотт свой роман «Айвенго» также диктовал во время острой болезни. Правда, впоследствии он не сохранил о нем никаких воспоминаний, кроме главной идеи, которую он вынашивал еще до болезни.

Русский художник С. Брохис, страдавший прогрессивным параличом, во время болезни создал те своеобразные полотна, на которые обратили внимание знатоки живописи. Хотя до болезни большим художественным талантом он не выделялся.

В 1888 году австрийский композитор Гуго Вольф подвергся той же болезни, что и Брохис. Он перенес пять приступов маниакальной депрессии. И при этом все композиции Вольфа, принесшие ему славу, были написаны во время первых трех приступов. В течение первого приступа, то есть с 1888 по 1890 год, он написал одну за другой около 200 песен. Во время второго приступа, который длился с ноября по декабрь 1891 года, композитор создал 29 итальянских песен, вошедших в первый том. Третий приступ – с 1896 по 1897 год – вдохновил Вольфа на второй том итальянских песен, клавир оперы «Коррегидор» и все темы для оперы «Мануэль Венегас», а также – половину первого акта этой оперы. Четвертый (1897–1898) и пятый (1898–1903) приступы были не только бесплодными, но и оказали разрушающее действие на психику композитора.

Русский композитор М.И. Глинка, тоже страдавший нервными расстройствами, которые нередко доводили его до галлюцинаций, пишет: «В промежутках между припадками страдания становились тусклее, я садился за фортепиано и невольно извлекал фантастические звуки, в которых отражались мои фантастические же, тревожившие меня ощущения».

Другой русский композитор – А.С. Даргомыжский – признавался, что оперу «Каменный гость» он написал в особом психическом расстройстве. «При нервическом моем состоянии у меня расходилась творческая жилка, как бывало лишь в молодости. Это в самом деле странное явление: сидя за фортепиано, больной и сгорбленный, я в 5 дней подвинул своего “Каменного гостя”, как бы здоровый и в 2 месяца не подвинул».

А вот, например, как описывает творческий процесс во время болезни в одном из своих писем советский писатель Алексей Толстой: «Во время моей болезни… я как-то ночью принялся писать маленькое стихотворение, которое мне пришло в голову. Я уже написал почти страницу, как вдруг мои мысли смутились, и я потерял сознание. Пришедши в себя, я хотел прочесть то, что я написал.

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестная жизнь

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары