Неизвестный Леонардо

После временного погребения прах Леонардо перенесли 12 августа в церковь Сен-Флорантен, которая спустя столетие была разорена во время религиозных войн, а дворец в Амбуазе превращен в тюрьму для гугенотов. Потом и сама церковь, в которой хоронили тела казненных, была снесена в 1807 году по приказу сенатора Роже Дюко. Потомки даже не сумели сохранить гробницу Леонардо, он умер на чужбине, словно судьба определила ему остаться вдали от родины. Теперь его дух обитает там, где хранятся его творения. Никто не любил жизнь с такой силой, как Леонардо, который не раз повторял: «Кто не ценит жизнь, тот ее не заслуживает». Как все великие люди он не желал сдерживать свои порывы, чтобы «довольствоваться малым». Он был неутоленным человеком, стремящимся к бесконечному движению вперед, который заглядывал в будущее за пределы своего времени. Томас Гоббс (1588–1679)[115] писал в 1658 году, что счастье он видит в постоянной неудовлетворенности своими достижениями и в упорном движении «ко все более новым целям с минимальными препятствиями для продвижения вперед», то есть в совершенствовании с минимальными преградами для достижения все более далеких целей. В том же духе Эдмондо Сольми завершал биографию Леонардо финальным заключением:

Жизнь Леонардо – это бесконечное скрытое недовольство собой, вызванное неутолимым стремлением охватить весь мир, как всю вселенную, так и ее малые части, в их прекрасном внешнем облике и в глубинном истинном смысле…[116]

А Паоло Джовио, знавший Леонардо и его учеников, написал:

Умер во Франции в шестьдесят семь лет, покинув друзей, скорбящих не только из-за его утраты, сколько из-за того, что среди молодых учеников, заполнявших его мастерскую, он не оставил питомцев большой славы[117]

.

Такое категоричное суждение сегодня отчасти оспаривается искусствоведами. Высокомерное отношение к творчеству леонардесков[118], возможно, связано с грандиозными достижениями римской художественной школы того времени. Джовио, по-видимому, считал, что миланское направление основывалось исключительно на культе Леонардо и, следовательно, казалось ему стоящим особняком и переживающим кризис. Но именно этот культ не позволил миланскому течению оказаться в западне тосканского маньеризма и венецианских колористических решений, придав ему его особое своеобразие[119]

.

5.4 Возвращение Франческо Мельци в Италию

После смерти своего учителя Франческо Мельци остался в Амбуазе во Франции и сохранил отличные отношения с королевским двором. Король Франции «в знак признательности за хорошие и приятные услуги, которые он оказал при дворе» определил его на «место и службу своим камергером», обозначив его привилегии в указе, подписанном в Амбуазе 20 ноября 1520 года[120]

. Точная дата возвращения Мельци в Италию нам неизвестна, скорее всего, он вернулся в начале 1521 года, забрав с собой принятое наследство, которое он хранил в семейном гнезде в Милане или на вилле у реки Адда между Ваприо и Каноникой. Благодаря ему бесчисленные рукописи Леонардо возвратились во владения Ломбардии.

В 1523 году посланник Альфонса I д’Эсте Альберто Бендидио встретился с Мельци в Милане и описал встречу с ним в своем письме к герцогу Феррары:

Он был воспитанником и наследником Леонардо да Винчи и обладает многими его записями и учеными рассуждениями… Полагаю, что у него находятся те самые книжечки Леонардо по анатомии и много других великолепных вещей[121].

Франческо Мельци прекрасно понимал научную и духовную ценность полученного наследства, бережно хранил манускрипты и тотчас же принялся за труд, стараясь исполнить волю своего учителя: привести в надлежащий порядок записи Леонардо для их дальнейшего издания. Вначале он приступил к составлению Трактата о живописи, просмотрел все рукописи и разрозненные листы и пометил символом NdP (ничего о живописи) те листы, на которых не нашел нужных ему сведений, выделил кружками отрывки, которые собрался переписать; поставленные им пометки он удалял по мере переписывания.