Неизвестный Леонардо

Однако бесполезно искать в записях Леонардо отголоски его личных переживаний, которые он упорно скрывал от посторонних, что всегда заметно на страницах его рукописей. Во всех своих бесчисленных бумагах он почти ничего не писал о себе, редко оставлял скудные биографические подробности, краткие заметки личного характера появлялись как бы ненароком, как на том рисунке, о котором я уже рассказывал. Мы мало что знаем о его душевных порывах и почти ничего о близких ему людях. Например, о жизни в его доме в Милане некой Катерины, возможно, его матери, говорилось только в день ее приезда, а позже в списке домашних расходов приводились затраты на ее погребение[165]. И сообщение о смерти отца больше напоминало сухую запись из актов гражданского состояния[166]. В 1502 году в Романье, находясь на службе у Чезаре Борджиа и являясь свидетелем трагических событий, Леонардо не упомянул ни о своем поручении, ни словом не обмолвился о нраве и злодеяниях герцога Валентино и его приспешников, а также утаил историю, которая привела к его отъезду. Он даже ни разу не вспомнил о Верроккьо, к которому, как мы знаем, он испытывал огромное уважение.

Рисунок Леонардо да Винчи «Долина Арно»

Запись Леонардо о смерти отца

Одним словом, Леонардо вел свои записи не в виде личного дневника, а складывал и хранил их как материал с изложением вопросов, которые он собирался рассмотреть в будущих трактатах. В свои тетради он заносил только научные сведения и рабочие заметки, словно они служили ему обыкновенными амбарными книгами.

7.2 Первые рисунки и чертежи

Фрагмент листа, датируемый 1478 годом, является одним из самых ранних документов, говорящих об увлечении Леонардо проектированием, и содержит чертежи различных машин, которые показывают, что в первые годы творческого пути он уже обладал знаниями инженерного дела своего времени. Эти наброски, сделанные после обучения у Верроккьо, доказывают, что Леонардо уже пришел к конструированию различных механизмов. Невозможно установить, были ли когда-либо реализованы эти проекты или созданные им машины со временем разрушились и бесследно исчезли, но, в любом случае, многие из тех чертежей обнаруживают точное знание законов механики.

В 1478–1480 годах Леонардо выполняет целую серию рисунков наступательного и оборонительного оружия и на сотнях страниц проектирует механизмы, единственной целью которых было уничтожение неприятеля. Это увлечение не покидало его всю жизнь, хотя, как это ни парадоксально, маэстро испытывал врожденную неприязнь к насилию и войнам, которые он называл «звериным безумием». Кто отнимает жизнь у другого человека, не ценит величия самой жизни, тот ничтожный человек, говорил он:

Не желай, чтобы твой гнев или злоба уничтожили такую жизнь, ибо поистине, кто ее не почитает, тот ее не заслуживает, и поскольку она с такой неохотой разлучается с телом, я уверен, что ее плач и скорбь не беспричинны[167].

Это противоречие между отвращением к любым формам насилия и одновременной работой над гениальными изобретениями орудий, сеющих смерть и разрушение, можно, пожалуй, объяснить жгучим интересом к ним со стороны разных правителей, которые могли стать его меценатами; Леонардо приходилось идти навстречу их пожеланиям в надежде, что эти орудия найдут лишь справедливое применение:

Для отстаивания основного дара природы, свободы, я ищу средства защиты и нападения, осажденный честолюбивыми тиранами[168].

Нам неизвестно время, когда да Винчи начал заносить свои мысли, проекты и результаты опытов в записные книжки. Безусловно, он уже привык вести записи в годы обучения у Верроккьо, переписывая советы по смешиванию красок. На его первых рисунках и чертежах он иногда оставлял на обратной стороне листа заметки личного характера, составлял список лиц, с которыми предполагал провести встречу или же набрасывал черновик рекомендательного письма Лодовико Моро, отправленного герцогу в 1482 году.

В течение сорока лет Леонардо заносил свои наблюдения в знаменитые тетради вместе с описаниями сотен экспериментов, чертежами механизмов, черновиками писем, архитектурными набросками, подготовительными рисунками для живописных картин и напоминаниями о задуманных исследованиях и вопросах, которые ждали дальнейшего изучения. В его архиве скопились кипы листов, густо исписанных справа налево с использованием приема зеркального письма, причем листы часто не сшивались между собой и заполнялись в разные периоды времени.