Неизвестный со станции Титлин

– Нет, – Мастерсон покачал головой из стороны в сторону. – Тогда бы программа выдавала хотя бы данные, о том, где она его видела в последний раз. А у нее нет информации о нем вообще. Это качественная перепрошивка ее протоколов.

– Тогда, – вздохнул Ифран. – Получается, что за какие-то минут двадцать Верчеенко проник сюда, не имея доступа, взломал внешнюю защитную систему АСУПИ, быстро, незаметно и, что самое невероятное, без ее отключения, перепрошил ее и куда-то скрылся. При этом мы не в курсе, что он хочет сделать.

– Похоже, Олег Верчеенко начал оправдывать свою репутацию гения, – грустно усмехнулся Мастерсон.

61.

Кошмаров не было. Сон был довольно глубокий и ровный. Никаких сновидений. Просто огромная всеобъемлющая тьма, которая в определенный момент начала рассеиваться. Сначала абсолютный вакуум начал пропускать отдаленные звуки, больше похожие на то нарастающий, то убывающий гул. Потом гул постепенно превратился в отдельные слова. Их невозможно было разобрать, но это определенно были слова. Вслед за звуком, вопреки законам физики, пришел свет. Он раздирал тьму на куски, пока не оказался единственным властелином пространства. Звук все сильнее и отчетливее вливался в голову, а свет все сильнее обволакивал сетчатку, пока не стали детально заметны тонкие тельца кровеносных сосудиков век.

Игги, наконец, открыл глаза.

Он попробовал приподняться на локтях, но голову, словно налитую свинцом потянуло вниз, и он снова плюхнулся на кушетку.

– Это успокоительное лупит не хуже адского похмелья, – ласково произнес дядя Сема, подойдя к нему и осмотрев его зрачки. – Тебе пришлось довольно много вколоть… Зато ты успокоился…

Игги, молча, подвигал головой из стороны в сторону, чтобы убедиться, что «свинцовый венец» потихоньку освобождает череп и легким онемением перетекает в шею.

Когда дядя Сема отошел в сторону, он заметил пару солдат, стоящих около входных дверей. Они стояли лицом ко входу и спиной к нему и что-то тихо обсуждали. В углу комнатки сидела девушка. Казалось, она дремала. Она выглядела очень усталой и даже истощенной. Игги припоминал, что она работала с Кастором, но вот имени ее вспомнить не мог. На соседней кушетке примостился тот самый русский, которого он сменил в проекте Мастерсона. Он сидел, облокотившись о стену. Один из рукавов темной майки был задран до плеча, а чуть ниже красовалась белая повязка из стерильных бинтов. В одном месте проступила еле видная кровавая точечка.

– Что случилось? – произнес Игги, силясь вспомнить, как же все-таки зовут русского.

Тот лениво посмотрел на него, а потом медленно, будто стараясь вспомнить все, что Игги самозабвенно проспал, оглядел комнату.

– Много чего, – ответила за него помощница Кастора. – Так сразу всего и не расскажешь…

Игги снова посмотрел на русского. Корвин. Вдруг вспомнил он. Алекс Корвин. Однако открытие почему-то его не слишком обрадовало.

Корвин при ее словах перевел взгляд куда-то вглубь комнаты. Игги рефлекторно посмотрел туда же и увидел клетку для небольших животных, на дне которой лежал какой-то глянцевый мешок. Игги несколько секунд вглядывался в его мягкие перекаты и живой отблеск, пока не понял, что некоторые складки очень отчетливо напоминают кисть. Не человеческую, но вполне себе реальную. Он разглядел полностью руку, плечо и, дойдя до головы, как ошпаренный кот, отскочил назад, упершись спиной в стену. Резкое движение вызвало легкое головокружение, но сознание осталось при нем.

– Что это за хрень?! – заорал он.

Корвин неспешно, как ни в чем не бывало, слез со своей койки и подошел к нему.

– Спокойнее, – произнес он, положив здоровую руку ему на плечо. – Новостей действительно много. И они могут свести с ума даже подготовленного человека.

– Что это за хрень?! – снова прокричал Игги.

– Эта хрень сидит в клетке, а ты здесь, – ответил Корвин. – Так что давай спокойнее.

– Что это? – уже чуть спокойнее переспросил Игги.

– Инопланетянин. Большего… увы, сказать не могу… Ситуация для меня… сам понимаешь… тоже не самая стандартная…

Игги хотел что-то ответить, но тут его мысли потонули в оглушающей сирене, окутавшей всю станцию Титлин. Ничего хорошего это не предвещало.

62.

– Папа!

Хартли подскочил к Питеру и, обхватив его за плечи крепко прижал к себе. Сопровождавший его солдат встал в дверях зала к остальным.

– Что происходит? – прошептал мальчик.

– Долго объяснять, Пит, попахивает фантастикой. Стругацкими, Гаррисоном и Гербертом28 вместе взятыми, – он повернулся к солдатам и обратился уже к ним. – Вести назад вы нас не собираетесь, так ведь?

– Полковник Смирнов распорядился привести вас сюда к остальным, – утвердительно кивнул он. – Больше указаний не было. Если потупят, мы дадим вам знать.

Хартли виновато улыбнулся.

– Логично… – вздохнул он и прошептал на ухо сыну. – В любом случае, нам имеет смысл держаться поближе к выходу.

– На случай, если за нами придут? – переспросил Питер.

Хартли натянуто улыбнулся и закивал. «Или если придется – очень быстро убегать» – мысленно добавил он.

63.