Неизвестный со станции Титлин

Наконец, он нашел в себе силы дотянуться до широкого кармана слева от правого колена и выудить из него хрупкую фосфоресцирующую палочку, которую он позаимствовал у трупа инфицированного солдата. Он некоторое время держал ее в руке, пытаясь подготовить мозг к тому, что ему предстоит увидеть. Хорошо развитое воображение рисовало разные картины: ни одна из них не была приятной.

Он поднял пистолет, чтобы быть готовым отбиваться от внезапных нападок, когда свет зажжется. Рука дрожала. Второй рукой он резко согнул фосфоресцирующую палочку. Послышался легкий хруст. Палочка загорелась зелено-голубым свечением. Корвин увидел свою дрожащую руку с пистолетом. Темнота не отступала: он смог осветить лишь малую часть пространства. Остальной свет поглощала тьма. Корвин попытался разглядеть то, что было доступно его зрению. Под ним оказался самый настоящий каменный пол. Выглядело, как будто землю залили ровным слоем жидкого бетона. Вот только это точно была порода, судя по структуре – довольно плотная и твердая, и, несомненно, она была цельной. Словно кто-то выдолбил идеально ровный пол.

Корвин повернулся к двери. Она не изменилась: такая же, какой была на станции Титлин. Металлическая поверхность была забрызганная чем-то вязким, а по центру зияла глубокая вмятина, будто кто-то вышиб ее ногой. Только она стояла на земле, а не парила в воздухе. В остальном все было таким же. Никаких стен вокруг нее. Никаких проемов. Одна лишь дверь.

Корвин попятился назад.

Вдруг он на что-то наступил. Что-то влажное и мягкое. Он отскочил в сторону, словно на него пытались напасть. Свечение выхватило руку. Бледно-коричневую, такую же, какие были у пришельцев, пытавшихся лишить его жизни. Он осторожно придвинул свет поближе и осветил труп целиком. Пришелец лежал на спине. Его тело в виде знака вопроса было практически разрезано на две части. В районе живота красовалась резаная рана, которая распополамила бы тело, если бы не небольшой – сантиметра три – кусочек плоти. Он оставался единственным, что соединяло некогда целое. Глаза мертвеца были открыты: они были бледными и, как будто иссушенными изнутри. Казалось, что при любом неосторожном касании они бы рассыпались, как койот после удара молнии в старых американских мультиках33.

Вокруг тела не было крови. Однако пол был намного темнее. Корвин присел на корточки и дотронулся до пола. Шершавая, будто покрытая каким-то измельченным порошком поверхность оказалась чуть теплой. Он поднес к лицу пальцы, запачканные в темно-бордовом порошке, и потер их друг о друга, измельчая и без того воздушный субстанцию в пыль. Потом он осторожно поднес пальцы к лицу и понюхал. К его удивлению, запах оказался приятным. Он ожидал, что в ноздри ударит вонь из смеси старых носков, разложившейся органики и еще чего-нибудь мерзопакостного, но запах был более чем приятным. Перед глазами сразу возникла уютная кружечка с теплым душистым молочным напитком. Пахло свежим душистым какао.

Он вытер пальцы о майку и снова взглянул на пятно. Оно было похоже на лужу высохшей крови. Вдруг он похолодел, поразившись собственной догадке. Он попытался набрать всю возможную влагу в своем пересохшем рту и плюнул на пол недалеко от пятна. Плевок разлетелся кляксой по твердой каменистой поверхности. Вдруг пол, словно губка, втянул в себя всю влагу, оставив от лужицы слюней лишь чуть видный след.

– Пол, который пьет, – прошептал себе под нос Корвин. – Лучше просто быть не может.

Он хотел уже было вставать, но тут заметил небольшой приборчик около головы мертвого пришельца – миниатюрная прозрачная коробочка не больше спичечного коробка. Она привлекла внимание, потому что начала сиять. Тусклое белое свечение. Корвин осторожно взял ее в руки. Она оказалась теплой. Он поднес ее к глазам. Коробочка загорелась ярче. Она была похожа на кусок белого прозрачного янтаря, который заточил в себе свет.

– Почему ты не горела раньше? – спросил сам у себя Корвин и тут же ответил на свой вопрос. – Ты не источаешь свет. Ты его поглощаешь.

Он спрятал фосфоресцирующую палочку за спину. Свет коробочки померк, сойдя практически на ноль. Коробочка, как будто экономила свет, пряча его от кромешной темноты. Он вытащил палочку из-за спины. Свет снова стал чуть ярче.

– Батарейка, – прошептал Корвин.

Он еще раз оглядел коробочку. Та была ровной и гладкой. Вдруг он заметил, что под определенным углом, на плоской поверхности свет чуть преломлялся. На первый взгляд коробочка казалась цельной, но это только на первый. Одна из сторон составляла крышечку – такую же прозрачную и едва заметную. Ее можно было заметить только под определенным углом, когда лучи свет немного отходили от своей первоначальной траектории. На ощупь место стыка было найти невозможно.

– Батарейка, которая открывается? – прошептал Корвин себе под нос, и его шепот тут же потонул в комнате, будто ее стены впитывали любой шум.