Неизвестный со станции Титлин

Засаленная ручка на ощупь была омерзительной. Он давно задавался вопросом, почему нельзя все двери сделать электронными? В ответ обычно приходили какие-то примеры по пожарной безопасности, из-за которых неохраняемые двери общего пользования всегда были механическими и всегда с потертой засаленной ручкой. Вильт всегда думал, что это всего лишь лукавые отмазки, а настоящая причина кроется в финансовой части полностью автоматизированных дверей37.

– Вам что-то нужно, капитан?

Оказывается, в комнате еще находился работник – диспетчер. Молодой парень сидел в углу комнаты окруженный тремя мониторами, кипами бумаг и канцелярских принадлежностей. Он не без труда пытался из-за них выглянуть. Получалось, мягко говоря, на троечку. Вильту на секунду стало его жалко.

– Мне нужен только терминал.

Парень утвердительно кивнул. Капитан готов был поспорить, что за мониторами он даже приветственно показал рукой в сторону терминалов, не осознав, что его жест совершенно не виден.

Он подошел к крайнему терминалу и провел рукой по сенсорному экрану. Дисплей зажегся блеклым свечением, наверное, даже слишком яркого для тусклого освещения комнаты. Вильт без проблем мог бы получить личную почту и в комнате для допросов на терминале, где последние три часа проспал Лейнциг. Но капитан не хотел, чтобы вездесущий немец заглядывал ему через плечо. Его коробило от одной такой мысли.

– АСУПИ, выведи на экран дело Гжегожа Слачника.

– Требуется необходимая авторизация.

Вильт вздохнул и прижал палец к указанному АСУПИ на экране месту. Этой процедурой программа определяла не только его ДНК, но и скорость потока крови. Иными словами, АСУПИ узнавала, бьется ли его сердце или перед ней труп, который пытаются использовать злоумышленники. «Все, как в костюме Корвина», – неожиданно для самого себя подумал он, ставя под вопрос истинное происхождение технологии.

– Голосовой код, пожалуйста.

– Генри Сайрус Вильт.

Программа сканировала не столько голос капитана, сколько его эмоции. Он должен был быть спокоен, если бы она почуяла страх или испуг, то могла бы не допустить его к данным. Это было на случай, захвата капитана в заложники.

– Открываю данные.

111.

Лейнциг стоял, скрестив руки на груди, напротив комнаты, в которой находился задержанный. Он не сомневался, что в ближайшем будущем его ждет повышение, ведь он в купе с капитаном, поймал и допросил исключительный объект. Жирные губы растянулись в резиновой лягушачьей улыбке. Немец поддался тщеславию и тихому шепоту собственных амбиций, загоняющих его в блаженное смакование своего безоблачного будущего.

Слачник, тем временем, поднялся на ноги. Он выглядел лучше, но все равно болезненно морщился при каждом движении. Он прошелся по комнате из стороны в сторону. Кривая дрожащая походка постепенно превратилась в нечто более подобающее здоровому человеку. Сгорбленная спина постепенно выпрямилась, после трех часов сидения на одном месте мышцы серьезно затекли и совершенно не добавляли легкости его движениям. Он посмотрел на часы и почесал клочковатую щетину. В его глазах почувствовалось облегчение.

– Sie pfeifen zufiefst auf meine worfer, nicht war, Her Leinzig?38 – вдруг сказал он на родном языке директора с ужаснейшим акцентом.

Глаза немца удивленно округлились. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Слачник остановился по ту сторону стекла прямо напротив него. Лейнциг был уверен, что сейчас задержанный смотрел на свое собственное отражение, но по спине все равно пробежала стайка холодных мурашек.

– АСУПИ, транслируй мой голос в камеру допросов, – он сделал паузу, чтобы система смогла выполнить указание. – Откуда вы знаете?

Его голос эхом пробежался по пространству внутренней камеры.

– Ваше имя? – Слачник удивленно пожал плечами, теперь он говорил по-английски. Этот язык ему давался лучше грубого немецкого. – Не знаю. Возможно, когда меня сюда вели, кто-то мог его озвучить между делом. Я мог запомнить. Откуда я знаю, что вы здесь? Я не верю, что вы, как человек предусмотрительный и замечающий выгоду во всем, смогли бы просмотреть такой явный куш. Я вам нужен, как трофей. Я ваш билет на вершину карьерной лестницы.

– Как и билет капитана… – брезгливо добавил Лейнциг, услышавший в голосе пленного поляка нотки искреннего пренебрежения.

– Да, вот только ему действительно интересна история, – поспешил продолжить Слачник. – Он хочет закрасить темные пятна, потому что жаждет правды. Он слишком честный, для своей скользкой должности. Вы же – напротив, вы и ваши моральные устои достаточно гибки для таких целей.

Лейнциг чувствовал некоторое превосходство во всем облике Слачника, несмотря на то, что заперт в ожидании смерти тут был именно поляк. Его это выводило из себя.

– Откуда вам знать?

– Вы бы могли составить компанию Вильту на допросе, но предпочли отсиживаться в стороне. Вам не интересны мои слова, вам интересно, что я с Титлина. Сам факт моего присутствия в этой тесной коморке – вот, что вас волнует.

– Ваши слова ничем не подтверждены, с чего мне им верить?