Неизвестный со станции Титлин

– Слова вашего начальства тоже не пышут правдивостью и не имеют под собой абсолютно никаких доказательств, однако вы, предпочитая принимать их за истину, словно верная собачка, прыгаете у хозяйских ног.

– Меня этим не зацепить… – протянул немец, желая закончить этот разговор.

– Я знаю, – Слачник чуть заметно усмехнулся одни краешком рта. – Я и не пытаюсь. Я надеялся найти ваши мотивы. Разве вы не видите, как увеличилась социальная и экономическая пропасть между власть имущими костюмчиками и грызущими плесневелые хлебные корки бедняками? Просто вы должны понимать, что вы работаете на трусов, которые решили скрыть от большинства населения, что есть некоторое соглашение с «мирными» инопланетянами. Они не ведут против нас войну, а мы отдаем им большую часть ресурсов. Мы сами приближаем нашу кончину.

Лейнциг раздраженно поджал губы. Он с трудом сдерживался, чтобы не приказать АСУПИ оборвать сигнал и оставить задержанного в одинокой тишине.

– Наши правительства сдали нас в рабство, а сами стали «добрыми» наместниками, – продолжил Слачник. -… списав все это на очередной кризис, на последствия после неизвестной чумы, выпущенной якобы нами, на все, что угодно.

– Я вас не слушаю.

– Я знаю, – кивнул Слачник. – Просто хочу убедиться.

– В чем?

– В вас.

Он снова посмотрел на часы.

– Думаю, капитан уже получил новость… или вот-вот получит… знаете, эти погрешности… – он наигранно закатил глаза. – Но бюрократы все делают точно. Этого у них не отнять. Бесполезно, долго, но очень точно.

– Что вы…

– АСУПИ, – перебил его Слачник. – Блокируй все двери на станции и открывай их только по моей команде.

Реакция немца на это была слегка замедленна: он сначала опешил, силясь переварить информацию, а потом растянулся в улыбке, с которой родитель выслушивает детские оправдания своего чада.

– Вы серьезно? – Лейнциг чуть заметно хохотнул. – Кем вы себя возомнили?

Он был настолько поглощен своими раздражающими бахвальными издевками, что совершенно не заметил, как Слачник, тем временем, подошел к двери. Его ноги окрепли. Движения стали уверенней и четче.

– АСУПИ, разблокируй замок.

Лейнциг аж оскалил зубы и захлопал в ладоши. Он был гиеной, глумящейся над трупом антилопы со сломанным хребтом. Она не может никуда сбежать и вдруг начинает сопротивляться воздуху. Немец залился кашляющим смехом. Его лицо раскраснелось, а шея неимоверно раздулась. Сначала ему все это показалось, похожим на сумасбродный водевиль, но сейчас он наблюдал полноценную комедию.

– Вы меня повеселили сегодня, мистер Слачник. Такой тупой отчаянной попытки я даже не ожидал. А вы ведь казались вполне адекватным человеком…

Слачник схватился за дверную ручку и потянул вниз.

–… в серьез думаете, что…

Дверь открылась. Самодовольная улыбка исчезла с лица Лейнцига и спряталась где-то очень-очень далеко от своего хозяина, оставив того разгребать свои проблемы в одиночку. Он, казалось, даже перестал дышать. Теперь в его глазах сквозили удивление и вполне осязаемый ужас.

– Warum haben Sie wie eine statue versfeinef, Gebhart?39 – Слачник бережно закрыл за собой дверь.

Немец, наконец-то, пришел в себя. И начал испуганно пятиться назад. Его коротенькие пухлые ножки относили пухлое тело в угол комнаты. Он как будто уменьшился в своих размерах, ожидая, что угроза его просто не заметит и пройдет дальше.

– Минус распознавания ДНК в том, что при той малейшей вероятности, что его удастся внятно обмануть, никто даже не подумает сканировать твою внешность.

Он схватил себя за жидкие волосы и рванул в сторону. Лоб раскололся пополам, обнажив чуть более светлую кожу и копну темных густых волос. У Лейнцига нервно задергалась нижняя губа. Человек перед ним содрал шматки бутафорской обвисшей пораженной оспой, кожи со своих скул, вытащил карие линзы, обнажив зелено-голубую сетчатку. Он снял крупный, покрытый рытвинами, накладной нос и вытер тыльной стороной ладони лоб. Слачник заметно помолодел.

– Ну, здравствуй, АСУПИ, – протянул он

Слачник не сводил взгляда с немца, который забился в угол и готов был зажмуриться, чтобы не смотреть на то, что может произойти дальше.

–Добро пожаловать на станцию Гильзеркирхен, – электронный голос на секунду замолчал, а потом добавил. – Лис.

112.

Он видел это как будто в замедленном действии. Комната заполнялась огнем. Пламя возникло как будто из воздуха. Горючие аммиачные пары полыхнули ярким оранжевым облаком обжигающего пламени. Оно постепенно заполняло все свободное пространство. Они приближались к нему, поглощая блоки памяти один за другим. Сознание еще не покинуло его. Он готов был принять смерть.