Нехитрая игра порока

– Повезло вам, Талгаев, вставайте и на выход. Петрович, ты на служебной? Отлично. Асия Каримовна, квартиру пока опечатываем, из города просьба не уезжать. К вам, Ольга Михайловна, это тоже относится. Хотел с вами прояснить несколько вопросов, но не знал, что нас ожидает сюрприз, – кивок в сторону Джамала. – Все равно вы приехали не зря, на родственника посмотрели… да… заявление писать будете?

– Не поняла, – Ольга бросила на меня вопросительный взгляд.

– Господин майор считает, что Джамал нас с тобой ограбил, – насмешливо произнесла я. – И должен понести наказание по закону.

– Что за чушь! – возмутилась Ольга. – Ладно, у Аси он подвеску унес! Копеечную! Но у меня-то лишь пыль с книг стряхнул. Ну, в мастерской психанул – там, да, разгром полный. Кстати, искал-то что? Нашел? – спохватилась вдруг она.

– Я тебе позже все расскажу, – я шагнула за порог.

– Ну, знаете, дамочки! – услышала за спиной осуждающий голос Фирсова, команду следом: «Талгаев, выходим!», и через минуту раздавшийся щелчок замка.

Мы с Ольгой молча стояли рядом с Джамалом, пока Фирсов возился с дверью. И я была на двести процентов уверена, что думаем мы с ней об одном и том же – как помочь обретенному брату.

– Поехали ко мне, поговорить нужно, Ась. Я на машине, – Ольга шагнула к лестнице.

– Зайдем сначала к Барковским, решим с похоронами. Осип Семенович уже договорился обо всем, там только что-то оплатить нужно, но немного. У тебя как с деньгами?

– Не проблема, оплачу. И помогу тебе с отчимом.

– Спасибо. Тут я справлюсь. Не обижаешься на меня за то утро?

– Нет, – она махнула рукой. – Да все правильно, я уже что-то и сама сомневаться начала, что Гиржель мне отец. Вы с Джамалом вон как на него похожи! А у меня от него – ничегошеньки. Ладно. Если матушка так была уверена, значит, так и есть. Да и не важно уже сейчас – осиротели мы с тобой, Ася, в один день.

Мы просидели у Барковских не меньше двух часов. Соня выглядела рассеянной, явно мыслями была не с нами. Осип Семенович изредка бросал на меня вопросительные взгляды, но я лишь пожимала плечами. Захочет – расскажет отцу сама. Пребывая в уверенности, что Фирсов добьется своего, я не волновалась. Хотя, признаться, так и не могла понять, как Сонечка с ее обидчивостью могла влюбиться в этого солдафона. Да еще так… внезапно. Стоп! Барковский общался с майором как со старым знакомым. Фирсов… а он как раз чувствовал себя здесь как дома…

– Осип Семенович, вы давно знаете следователя Фирсова? – вырвалось у меня.

– Ивана-то? Да уже второй год. Да, Соня? В Раздольном на озере ты с ним в каком году познакомилась?

– В восемнадцатом, папа, – пролепетала Соня, бросив на меня виноватый взгляд.

Глава 27

«Так мне и надо! – ругала я себя мысленно, сидя рядом с Ольгой в ее компактном „Пежо“. – Ничего о жизни Сони не знала! Не хотела, точнее! Но и та хороша – скрытная стала. Могла бы за эти дни хотя бы намеком – мол, не ругай дорогого мне человека, Ася! А Фирсов? Конспираторы! И не скажешь, что давно знакомы! У них что? Любовь взаимная?» – почему-то эта мысль была мне… неприятна. Отвлекла меня Ольга:

– Ася, рассказывай. Что там за проблемы у Джамала?

В моем пересказе история парня выглядела, конечно, несколько иначе, чем поведал он сам. Наверное, жалостливее, что ли. Потому что Ольга дважды прослезилась: когда я сказала, что мальчика нашли на вокзале, и на том моменте, когда его охватило отчаяние – адрес последний из списка, а он так и не нашел Коран. Именно – отчаяние, никак не злость! Я сделала упор на то, что тот, кто сумел организовать подставу с угнанной машиной и продумал до деталей поездку в наш город, имеет деньги и власть. Ладно, Бахметев – вся информация о нем в открытом доступе. Но о Гиржеле, его адресах проживания, передвижениях мог знать только человек, которому тот доверял. Либо кто-то из ведомства, где Гиржель служил.

– А ты права… Зимой, когда он у меня появился после почти десяти лет отсутствия, я пыталась его расспрашивать о дальнейших планах. Предлагала помощь, но он тогда заявил, что есть человек, который все устроит. Так и сказал – «устроит». После той нашей встречи он пропал до лета. Как попал на паперть? Тот друг не помог? Или предал? Вопрос: от кого отец скрывался столько лет? И почему?

– Фирсов считает, что он убил отца моего одноклассника Макса Юренева. Потому как исчез сразу после этого убийства в августе две тысячи девятого.

– Да, я прекрасно помню, как мама ходила писать заявление в полицию. Там папины коллеги уже подключились к поискам. Но в тот же день она сначала к твоим родным наведалась. Мы думали – возможно, он вернулся к вам? В общем-то я уже выросла, у мамы наступила стойкая ремиссия… Но твои ничего не знали о его исчезновении. Бабушке плохо стало.

– Хотела тебя спросить – она о тебе знала? О том, что ты ее родная внучка?

– Нет, Ася. Так решил отец. Подожди… ты сказала – Юренев… такое впечатление, что я слышала эту фамилию не раз.

– Вполне могла. Если отец доверял твоей матери, то мог рассказать, как тот оставил его, раненого, умирать после обстрела чеченскими бандитами.