Некоронованный

Но нет, тут не ненависть, не давняя вражда. Что-то другое…

– Что ты на меня так смотришь? Удивлен, что я вышел? Так воля Намо…

– Аллуин, – перебил Ирсигил. – Что он?

– Он? – пожал плечами разведчик. – Стал капитаном. Ходит от Эрессеа до Края Мира. Счастлив. Что еще тебе рассказать о нем?

– Он не с тобой? – тон гондолинца был напряженным.

– С чего бы… – начал было Хэлгон, но тут понял. Понял страх в глазах Ирсигила, не склонного бояться. Спросил: – Ты тоже ходил в рейды Гил-Галада? Финнелаха, вы ведь так его звали тогда?

– Откуда ты знаешь?

– Ты боишься, что Аллуин со мной, и спрашиваешь, откуда я знаю про ваши рейды? – он вздохнул. – От него и знаю. Две ли, три тысячи лет он собирался с духом, чтобы мне рассказать…В Валиноре время замечаешь плохо. Но он рассказал.

Туманы прошлого

Когда стало известно, что поплывет Ясный Луч, ему хотелось и день, и ночь быть на палубе. Казалось бы, побудь подле Эльдин напоследок, сколько тысяч лет вам теперь не видеться… нет. Готовить корабль к отплытию – или, по крайней мере, делать вид, что этим занят.

Однажды ночью к нему поднялся Аллуин.

– Отец, – он был непривычно серьезен и оттого вдруг странно повзрослел. – Я должен объяснить тебе… рассказать… почему я не могу пойти с тобой.

– Ты о чем?! Аллуин, сейчас не Предначальная Эпоха! Хорошо, если я смогу уйти с корабля. Как бы это было возможно для тебя?!

Сын ответил спокойным тоном капитана:

– Даже если бы сейчас была Предначальная Эпоха. Даже если бы были открыты все пути. Даже если бы было кому привести Луч назад, в Аман. Я не ушел бы с тобой всё равно. Ты не спрашивал, и я не говорил. Но сейчас я хочу, чтобы ты знал.

Хэлгон молча кивнул.

Они сели на скамью.

– Мы тогда пришли в Арверниэн… – Аллуин говорил, не глядя на отца, и его напряженное лицо сейчас более чем когда-либо напоминало черты отца Эльдин – Глиндана, каким он, наверное, был в юности, во времена Великого Похода. – «Пришли» не то слово. Мы то пробивались сквозь орков и варгов, то бежали от них… я не помню ни сколько это длилось, ни как. Хотя многие события прошлого я сейчас вижу лучше, чем в тот день, когда они были. Спроси меня о Нирнаэт, спроси о падении Гондолина – я назову многое, что в пылу битвы просто не успел заметить…

– Ты мне собирался рассказать не об этом, – жестко перебил Хэлгон.

– Да. Мы остановились в Арверниэне просто потому, что дальше бежать было некуда, море. Фалафрим пытались нам помочь – не столько кровом и пищей, мы не хотели есть и были готовы спать на голой земле, лишь бы твердо знать, что ночью не нападут орки… фалафрим пытались помочь нашим сердцам освободиться наконец из горящего Города, где рушились башни… а мы всё еще были там.

Хэлгон медленно кивнул. Он хорошо понимал сына.

– И тогда появился он. Финнелах, его тогда иначе и не звали. Он спросил: «Ты хочешь отомстить?»

– И ты ответил «да».

– Я не ответил. Я просто пошел на его корабль.

– Его корабль?

– Ну… не его, конечно. Но… ты никогда не видел, как командуют капитаном?

– Я видел не так много капитанов, не забывай, – возразил былой разведчик.

– Да, прости. Так вот, это было несколько кораблей, очень маленьких – на дюжину гребцов или даже меньше. Их всех вел он. Куда и как мы шли – я не знаю. Мне было всё равно.

Хэлгон снова молча кивнул.

– Где-то причалили. Спрятали в камышах наши ладьи. Шли на восток, больше дня. А потом был большой орочий лагерь.

– Который вы перебили.

– Да, – коротко отвечал Аллуин. – Днем.

– Солнечным? – приподнял бровь аглонец.

– Я не помню. Но солнце тогда светило редко.

Хэлгон не ответил. Как светило солнце в те годы (и светило ли оно вообще) он не мог бы сказать, несмотря на всю эльфийскую память.

– А потом, – Аллуин говорил совершенно спокойно, так говорят о давно пережитом, – Финнелах сказал мне: возьми орочий меч, им удобнее. Я спросил, что удобнее. И он ответил…

– …головы рубить, – подхватил Хэлгон. – А если у кого из орков был топор, то им еще лучше. Всё правильно, нужно быть уверенным, что ни один не выживет и не расскажет о вас.

– Он именно так и сказал.

– Умный мальчик. Он же был таким молодым тогда.

– И еще он сказал: не думай – мертв орк, ранен. Просто руби и всё.

– Совсем умный мальчик, – кивнул Хэлгон.

– Да.

Голос Аллуина был холоден и ровен, как гладь предрассветного моря.

– Что не так? – нахмурился пес Келегорма.

Аллуин молчал, ища и не находя слов. Тогда он не знал, как объяснить это Гил-Галаду. Сейчас – отцу.

Но и тогда, и сейчас его поняли.

– Это же просто падаль. Это уже не враги. Но если выживет хоть один…

– Он сказал этими самыми словами. И добавил, что раньше они не добивали раненых врагов. И расплатились за это гибелью Бритомбара и Эглареста. А сейчас, если Моргот узнает, что Морской Народ бьет орков всё равно… он напомнил мне, что в Арверниэне моя мать.

– Оч-чень разумный мальчик.

Они замолчали. Небо медленно серело. Поднимался утренний бриз.

– И ты не смог? – спросил Хэлгон.

– Я смог, отец. Конечно, я смог. Финнелах был прав. И потом – он мой командир, я должен выполнить его приказ.

– Правильно, – кивнул аглонец.