Некоронованный

– Да. И убит был эльфами. Подробно не знаю, он не рассказывал, я не спрашивал.

– Так он еще и Мандосе был? – выдохнул гондорец.

Аранарт кивнул.

Перед мысленным взором Талиона разворачивались картины Первой Эпохи, как он их себе представлял с детства, – и он пытался увидеть в них Хэлгона, который… ну, эльф, да, ну, огнеглазый, есть такое, но он же свой, он здешний – и он был там, в самой гуще того величественного и ужасного прошлого. Он был там – и он здесь.

– Как ты управляешься с ним? – спросил потрясенно.

– Он не конь, – укоризненно ответил Аранарт.

– Он… он дракон ручной…

Арнорец покачал головой:

– Он такой же как мы, только эльф. Спокойный и добрый.

– А в бою? – Талион сейчас отчаянно жалел, что слишком поздно узнал, кто же сопровождает князя Артедайна, и упустил возможность увидеть этого в схватке.

– А в бою еще спокойнее.

Аранарт помолчал и добавил:

– И очень может быть, что я ему обязан жизнью.

Талион буквально впился в него жадным взглядом, требуя немедленного рассказа.

– Ничего интересного, – развел руками сын Арведуи. – Месяц прятались, потом дошли до Кирдана. Ни разу ни с кем не сразились: нас же не увидели. О таком песен не сложат…

Какое-то время они молчали. Потом, сопровождаемый спокойным и добрым ручным драконом, вошел Эарнур.

– Ну, давайте к делу.

Он решительно выдохнул, отгоняя лишние мысли. Кивком указал Эарнуру на другое кресло, встретившись взглядом с Хэлгоном, едва кивнул, благодаря.

Протянул принцу готовое письмо:

– Читай.

Тот медленно прочел.

– Это правда? – ровным тоном спросил арнорец.

– Сколь я знаю, да.

Аранарт забрал у него лист, отдал Талиону:

– Читай…

Такой укоризненный тон бывает у отца, раздосадованного ошибкой сына. А никак не по отношению к тому, кто тебя старше вчетверо.

Старый тысячник читал еще медленнее. Хмурился – видимо, представлял реакцию Эарнила на фразы и имена. Особенно на некоторые имена.

Ответил, не дожидаясь вопроса:

– Да, всё правда. До последнего слова.

Опустил голову. Словно он снова мальчишка, которого отчитали. Эарнил будет в гневе, но когда на тебя гневаются, проще: не чувствуешь себя виноватым.

Аранарт забрал письмо, запечатал.

– Теперь слушайте меня. Никто не должен увидеть короля раньше вас.

Эарнур кивнул, Талион проговорил под нос «это понятно».

– Кто из вас повезет это письмо – решайте сами. Отдавайте вместе. Только вместе. В этом – единственная надежда, что никто не пострадает.

Арнорец сцепил пальцы:

– И поймите: вы и есть Гондор. И никакого другого Гондора у вас не будет. У вас троих.

Талион молча кивнул.

Эарнур ответил:

– Да. Ты уже говорил это.

– Я? Когда?

– Тогда… в тот день.

– В тот день мы с тобой не разговаривали вовсе, – нахмурился Аранарт.

– Ну… да. Ты через Хэлгона передал. Вот именно эти слова.

– Через Хэлгона? А, да. Конечно.

Тон князя Артедайна был так убедителен, что даже у Талиона не возникло сомнений в его искренности. День тогда был не из легких, можно что-то и подзабыть.

– Хочу верить, что король простит… – Аранарт на мгновение задумался, стоит ли договаривать, и всё же произнес это: – вас обоих.

Принц опустил голову.

– Тем более, что «простить» означает отправить бунтовщиков в самые опасные места, когда придет враг. Иному такое прощение покажется хуже приговора, – договорил арнорец и положил письмо на середину стола: – Забирайте.

Гондорцы, словно отраженные в зеркале, сделали один и тот же жест: бери ты. И это хорошо. Доверяют друг другу.

Забрал Эарнур.

– Это всё, – сказал князь Артедайна, откидываясь на спинку стула. – Мне остается только пожелать вам удачи. И надеяться на мудрость короля Эарнила.

– Нет, не всё! – Талион больше не выглядел нашкодившим мальчишкой, на Аранарта смотрел прежний грозный воин. – Что будет с вами? Что будет с тобой?

– Это мое дело, – устало отвечал тот.

– Нет! Форност теперь – вражьи кости и пепел, и не говори, что вы вернетесь туда! Куда вы пойдете? Останетесь у эльфов? Нет! Сколько вас осталось?! Голвег соберет еще кого-то, но всё равно – сколько?!

Аранарт вздохнул, сел прямо. Снова вытянул на столе руки со сцепленными пальцами.

Спросил спокойно:

– Я выиграл эту войну?

– Да.

– Я умею принимать решения?

– Да.

– Тогда оставь мне право решать судьбу Арнора.

– Но мы не можем просто так уплыть! Мы должны вам помочь!

Эарнур кивком подтвердил слова тысячника.

– Если вы хотите нам помочь, – отвечал Аранарт, – то сделайте так, чтобы король простил всех, кто участвовал в этом злосчастном бунте. Чтобы армия Гондора не ослабла. Потому что Гондор это щит от Мордора. Мой щит от Мордора.

– Но, Аранарт, Талион прав…

– Я всё сказал.

Он откинулся на спинку стула и чуть прикрыл глаза.

Уже и в самом деле была глубокая ночь, а завтрашний день будет полон скучными хлопотами. От которых устаешь сильнее, чем от похода.

Гондорцы отодвинули кресла, вставая. Князь Артедайна распрямился.

– Эарнур, – Аранарт глядел на него совершенно ясными глазами, – вот еще что. Тебя подвел конь. Это видел я, это видел Талион, это видели многие. Но будут говорить…

Эарнур в гневе сжал кулаки. Северянин закончил твердо: