Некоронованный

В спокойном, учтивом голосе Хэлгона ваниар услышал непреодолимый отказ. И всё же сразу сдаться он не мог. Только не он.

– Но послушай…

– Нет.

Хэлгон вдруг почувствовал, что копирует тон Арведуи. Вот уж – вовремя воспоминания! А мягкое возражение неодолимее решительного, это мы выучили.

Не ожидал от безжалостного аглонца такого тона?

Ладно, и как бы всё это сказал Арведуи? За травинкой прятаться умеем, будем учиться прятаться за чужой манерой речи…

– Лорд Глорфиндэль, и снова – позволь мне сказать за тебя. О суровой жизни в лесу. О женщинах, привыкших к городу и не готовых к тому, как веками жили в рейдах их мужья. О детях. А главное – о том, что ваша помощь идет от сердца и вы всей душой хотите, чтобы нам было лучше. И… – какое тут мягкое слово подобрать?! а, вот: – неразумен будет тот, кто оттолкнет руку помощи, протянутую другом и родичем. Что я упустил?

Тот покачал головой.

– Лорд Глорфиндэль, позволь, я скажу то, что думаю.

– Хэлгон, – медленно проговорил тот, – ты замечаешь, насколько стал мыслить по-человечески? Считать откровенность чем-то особенным могут лишь люди.

– Я прожил с ними тысячу лет.

– И это заметно. Как принято отвечать на подобный вопрос? «Позволяю»?

– Принято слушать не разумом, но сердцем.

– Я слушаю.

– Прости меня за прямоту, но дело не в том, какие тяготы нас ждут. Мы спорим о другом: вы хотите нам помочь, а мы отказываемся. Потому что вы, предлагая нам помощь, не думаете о нас. Вы думаете о себе.

– Что?

Простые слова нолдора складывались в нечто непонятное… чуждое…

Хэлгон чувствовал, как холодеет внутри. Это и был страх – неведомый ему в бою, но испытанный сейчас, когда одно неосторожное слово может всё погубить. В битве проще.

– И снова скажу: прости за прямоту, но вы не думаете, будем ли мы… будут ли люди рады вашей помощи.

– А почему нет? – нахмурился Глорфиндэль.

Какое счастье, что он из ваниар. Любой нолдор на его месте… а этот слушает и вопросы задает. Понять хочет.

– У людей есть поговорка. Она жестока и не всегда верна… но сейчас ее стоит вспомнить. «Ты можешь простить того, кто виноват перед тобой, но не простишь того, кто тебя спас». Да, это очень по-человечески. Они другие, и дело не в смертности и не в кратком веке. Мы видим суть, они видят форму. Возвращение к тому, что было с тобой в страшные годы войны, это возвращение душою в войну. Помощь эльфов спасла нас в войну. Война окончилась. Дайте нам освободиться от войны. Не возвращайте нас в нее.

– Надо очень хорошо знать людей, чтобы говорить так, – медленно произнес ваниар. – Я бы счел отказ Аранарта гордостью, да и Элронд думает так же. Но если, как ты говоришь, это не гордость, а боль…

– Пожалейте его, – тихо сказал Хэлгон. – Ему и так досталось.

– Кажется, я начинаю понимать, что имеют в виду люди, прося позволения говорить то, что они думают…

Глорфиндэль задумчиво смотрел на луну, уже касающуюся краем горных вершин.

Потом обернулся к нолдору:

– Ты уверен? Почему помощь не нужна Аранарту, я понял. Но речь идет о вашем народе.

– Уверен.

Можно больше не думать о тоне, осторожности, учтивости. Камень с плеч.

– Уверен. Мы всю зиму готовились. Ту самую зиму, про которую говорили, что нам ее не пережить. Мы пережили и неплохо обустроились. Лес прокормит не хуже, чем поля, поверь мне.

– Людей? – веско спросил Глорфиндэль.

– Людей, – кивнул Хэлгон. – Тот Артедайн, что был всего четыре года назад… и его прокормил бы, хотя и с трудом. Но нас осталось так мало…

– Хэлгон. Я хочу тебе верить. Пожалуй, ты прав: тебя стоит слушать сердцем. Тогда соглашаешься. Но разум говорит иное.

– Вспомни отряд Барахира. Чем Аранарт хуже? Потомок ведь.

– У вас не отряд.

– Именно. Нам проще.

– Но с вами женщины и дети.

– Да. А с ними были орки.

– Мне пора звать подкрепление, – улыбнулся Глорфиндэль. – Переспорить нолдора может только другой нолдор.

– У нас тихо, – сказал Хэлгон. – Ты не представляешь, какое это счастье: жить в лесу, где на десятки лиг нет ни одного врага…

– Я понимаю тебя. Но давай договоримся. Если когда-нибудь придет час и вам действительно понадобится помощь…

– Думаю, тогда Аранарт сам обратится к вам. Или я поговорю с ним.

– А если он снова откажется?

– Тогда… ну, – Хэлгон чуть улыбнулся, – я ему не дружинник, подчиняться не обязан.

– Ты передашь нам весть?

– Хорошо.

Светало. Звезды гасли.

– Ты очень легко согласился, – нахмурился Глорфиндэль. – Почему?

– Нетрудно давать обещание, которое не придется сдерживать. Если без помощи эльфов нам будет действительно не выжить, то не я стану говорить с Аранартом, а он со мной. И я приду сюда не тайком от него, а по его воле.

– Хорошо, если так.

– Но, – чуть прищурился нолдор, – могу я попросить об ответном обещании? Сдержать которое будет не так легко.

– Я слушаю.

– Пока мы не попросили вас о помощи – не предлагайте ее.

– Это решать не мне. Но Элронд узнает о нашем разговоре.

– А Аранарт, – Хэлгон улыбнулся, – нет.

Глорфиндэль тихо рассмеялся:

– Ваши нолдорские игры в тайны… вы неисправимы!

Уже совсем рассвело.